Читать «Новые силы» онлайн - страница 127

Перед этим шёл дождь, на улице было грязно, очень грязно. Агата несколько раз проговорила:

— Боже мой, как грустно! Как грустно!

Но больше она не жаловалась, а быстро шла, как послушное дитя, которое боится опоздать. Маленькая дорожная шляпка очень шла к ней, делала её ещё моложе, а от движения лицо её разрумянилось.

Они разговаривали немного. Агата сказала только:

— Как мило, что вы пошли проводить меня, а то мне пришлось бы идти совершенно одной.

И Тидеман увидел, что она старается не выдать своего волнения, она улыбалась, но на глазах её были слёзы.

Он тоже улыбнулся и ответил ласково, что она должна быть довольна, что покидает этот грязный город, что попадёт скоро на чистые дороги, на свежий воздух. К тому же, вероятно, она скоро вернётся?

— Да, — ответила она, — я пробуду не особенно долго.

Они обменялись только этими безразличными словами. Они стояли на платформе, снова начался дождь, капли с шумом ударялись о стеклянную крышу над их головами, паровоз пыхтел на пути. Агата вошла в вагон и протянула в окно руку Тидеману. И, с внезапной потребностью получить прощение, не быть слишком строго осуждённой, она сказала этому постороннему человеку, которого даже и видела всего несколько раз:

— Прощайте... И не думайте обо мне слишком дурно.

И лицо её вспыхнуло ярким румянцем.

— Что вы, деточка?.. — С изумлением отозвался он. И больше ничего не успел сказать.

Она высунулась из окна и кивала ему светлой головкой, когда поезд уже тронулся. Глаза её были полны слёз, и она старалась не расплакаться. Она всё время смотрела на Тидемана и потом замахала платком.

Странная девушка! Его растрогала эта простодушная сердечность, и он тоже махал ей платком, пока поезд не скрылся из виду. Не думать о ней слишком дурно? Нет, он не будет думать о ней дурно. А если это порой и бывало, то впредь не повторится. Она махала платком ему, чужому человеку! Надо непременно рассказать об этом Оле, это его порадует...

Тидеман направился к своему складу. Голова его была полна размышлениями о торговых делах, и он постепенно забыл всё остальное. Обстоятельства его начали поправляться, кредит улучшался, и за последнее время он мог снова принять на службу двух своих прежних приказчиков. Торговля его, словно временно обессилевшее животное, начинала расправлять члены и набираться сил. В данное время он грузил на пароходы смолу.

Обойдя склад и отдав кое-какие приказания, он отправился в ресторан, где обыкновенно обедал. Было уже поздно, он быстро поел и ни с кем не разговаривал. Он обдумывал новый план, зародившийся в его голове. Теперь смола отправлялась в Испанию, на рожь цена стояла твёрдая, хорошая, и он, не торопясь, продавал свои запасы, в нём просыпалась прежняя жажда деятельности, он начал подумывать о кожевенном заводе в Торахусе. Что, если, наряду с устройством такого завода, устроить и маленький завод для выгонки смолы? Он не станет отговаривать Оле от этого дела, если он вздумает им заняться, оно интересовало его уже несколько недель, он даже вёл переговоры с инженером. В их распоряжении были бы негодные отрезки и верхушки от строевого леса, и в то время как кожевенный завод потреблял бы кору, дерево шло бы на выгонку смолы. Лично для себя он не желал предпринимать новых дел, ему самому и детям хватит и того, что есть. Но он всё-таки не мог забыть об этом деле, и мысль его постоянно возвращалась к нему.