Читать «Пат и Пилаган» онлайн - страница 2
Вадим Викторович Нечаев
— Нельзя, — сказал Пат, — правила такие. И собакам тяжело двоих везти. Но ты не горюй. Ты хороший друг. И будешь хороший зритель.
— Я буду за тебя болеть. Что есть мочи.
— А когда на чхыф-лехерыд убьют медведя, душа его отправится к своим сородичам в тайгу и расскажет, что наш народ его не обижал и мы их друзья.
— Какая же у медведя душа? — удивился Вовка.
— Ты совсем неграмотный Вовка, — ответил Пат. — У каждого есть душа. Даже наш остров Сахалин и тот имеет душу. И когда душа теряется, то это самое большое горе, будь то человек, или зверь, или дерево. Мой ытык (отец) говорит, надо очень внимательно следить, чтоб не потерять душу. Потому что таким человеком овладевает тогда ужасная ненависть ко всему на земле. И даже умереть он не может спокойно.
— Ты очень странно говоришь, Пат, — усомнился Вовка. — Разве ты не слыхал учителя: есть предметы одушевленные и неодушевленные; море, камень, дерево, остров — предметы неодушевленные, а человек или волк — одушевленные. А душа — так это предрассудок.
— Я внимательно слушаю нашего учителя, — медленно произнес Пат, — но я понял его иначе, то есть так, что раньше всё объясняли одной душой. А насчет всяких там предметов, то это придумали горожане, которые природу не видят и не понимают…
— Это ты правильно сказал, Пат. Горожане любят придумывать. Без этого они просто не могут… Я слышал, у твоего отца была недавно не слишком удачная охота!
— Это была чудная и удивительная охота. Этот последний медведь чуть не стоил моему отцу жизни.
— Бедный твой отец!
— Медведь прокусил ему руку и ободрал щеку. Но отец все-таки убил его.
— Что же дальше было, Пат?
— Он целый месяц лежал в больнице, и я каждый день ходил к нему, чтобы ему не было скучно.
— У тебя замечательный отец, Пат.
— Да, он хороший охотник.
Между тем мальчики подошли к дряхлому и заброшенному дому, в котором давно-предавно, по словам стариков, жил шаман, и Пат удивленно показал Вовке:
— Гляди-ка.
Под крыльцом дряхлого дома, обросшего мхом, сидела большая и грустная собака с длинной шерстью. Изредка она вздыхала, ее худые бока приподымались — и под кожей выступали крепкие изогнутые ребра.
— Ты откуда, собака? — спросил Пат.
Но та жалобно посмотрела на него и моргнула прослезившимися глазами. Пат почесал ее меж ушей, собака взъерошилась, но у нее, как видно, не хватило сил, чтобы показать клыки. Тело собаки было бедно силой и кровью, а мозг устал думать о пище. И ей приходилось совсем туго. Пат пожалел собаку и сказал:
— Ее бил хозяин, и она пришла издалека, из другой деревни. Отдадим ей, Вова, что осталось у нас от завтрака.
Мальчики положили около собаки хлеб с маслом и юколу и пошли по домам. Открыв дверь, сын каюра громко произнес:
— Ытык, это я — Пат.
Дом осторожно охнул — и снова тихо. Отец еще на озере, догадался Пат и прошел во вторую комнату, где его бабка, окончательно оглохшая коричневая старуха, вырезала на ковше, как ее сын Леонид Вытхун доблестно убил своего последнего медведя. Не посвященный в ее искусство мало что смог бы разобрать по знакам, но Пат отчетливо увидел все в изображении, будто он наблюдал эту картину с высокого дерева.