Читать «Три красных квадрата на черном фоне» онлайн - страница 29

— Ты видел? — говорит он.

— Ну да, это восьмая из серии.

— Да нет, тут, внизу. На обороте.

В левой части холста, внизу, еще одна надпись мелкими буквами, которую оба мы не сразу заметили. В таком месте обычно ставят подпись.

— «Объек…»

— А это что? «Т»?

— «Объек… тив», что ли? Погоди, погоди…

Кажется, я разобрал подпись до конца. Вернее, разобрал то, что написано, но вот подпись ли это?

— «Объективисты».

— Точно! — говорит Нико. — «Объективисты». А что это такое?..

Для начала надо понять, как эта картина здесь очутилась. Я сажусь прямо на пол, прислонившись спиной к железной стойке стеллажа. И делаю глубокий вдох.

— Это было куплено? — спрашиваю я.

— Естественно, иначе как это могло здесь оказаться? Вон и инвентарный номер имеется: «110 0225», — читает он болтающуюся на резинке этикетку.

На какой-то миг я прикрываю глаза. Ровно на столько, чтобы прийти в себя и задать новый вопрос.

— Ладно, Нико, а можешь ты мне сказать вообще, какую информацию можно вытянуть из того, что здесь валяется.

— Ну-у-у… это зависит от того, когда вещь была куплена. В данном конкретном случае я могу сразу сказать тебе, что написано на этикетке. Название: «Опыт № 8». Автор: Объективисты. Размер. Тип. Дата: 1964. Если поискать в инвентарных списках по номеру, можно, наверное, еще чего-нибудь отрыть.

Он гордится своей находкой. А вот у меня какое-то странное чувство. Как будто я в начале пути.

Я могу еще отступить.

Мне надо выйти, глотнуть свежего воздуха, а главное — купить поляроид, чтобы унести с собой доказательство того, что я иду в правильном направлении.

Через час фотография уже у меня в кармане. Нико всем видом показывает, что не одобряет такие предосторожности.

— Ладно, теперь можно поговорить серьезно. Мы с Веро отвечаем за хранилище, мы должны всё знать, а главное — понимать, что тут происходит. И, если честно… заморочки нам не нужны. Мне нелегко это говорить, ну, в общем, ты забираешь свою фотографию, получаешь сведения, которые тебе нужны, и всё, баста, я скручиваю ее обратно в трубочку, кладу на место и конец. Теперь, если кто-то спросит меня, где инвентарный номер 110 0225, я ему отыщу его в момент. О'кей? Я не желаю знать, в чем тут дело, зачем ты все это раскапываешь и что собираешься делать с этим потом. Знаю… тебе здорово досталось там… Но меня это не касается. Я не хочу волновать Веро. В следующий раз ты придешь в хранилище, просто чтобы нас проведать. Заметано?

Начало пути. Нико только что подтвердил это.

— Заметано.

* * *

Свет на лестнице гаснет между двумя этажами, и это выводит меня из равновесия. Изо всех сил я цепляюсь левой рукой за перила и, подавшись вперед всем телом, медленно карабкаюсь вверх. Звяканье ключей, свет снова зажигается, сверху спускается мой сосед по площадке.

— Вам помочь?

— Нет.

— Если вам что-нибудь понадобится, вы всегда можете постучать к нам.

— Спасибо.

У меня отвратительная манера говорить «спасибо» — звучит как «пошел ты!». Надо последить за собой. Я не хочу, чтобы тот психолог оказался прав. Я не держу зла на тех, кто совсем ни при чем.

Дата написания картины и дата приобретения совпадают. 1964 год. Это мне не говорит ни о чем, кроме того, что это год отъезда Морана в Штаты. В инвентарных списках за этот год Нико не обнаружил ничего нового, кроме месяца приобретения: сентябрь. А в каком месяце тот оставил родную землю? В качестве автора значится только «Объективисты». Он объяснил, что, если художник предпочитал подписываться псевдонимом, его настоящее имя может так и остаться неизвестным. В данном случае речь шла, должно быть, о группе с неизвестным количеством участников. Правда, тут тоже нет никакой уверенности, потому что все это могло быть чистым вымыслом самого автора. От них всего можно ожидать. Имя Морана нигде не фигурирует. Я не знаю, был ли он сам объективистом или воспользовался одним из их мотивов, а может, просто хотел воздать им должное. Или он их просто сам создал. С современным искусством всегда надо быть на чеку. Судя по тому, что я прочитал по теме, некоторые художники никогда не подписывают своих работ, другие подписываются чужими именами, а есть группы, которые умудряются прославиться, сознательно оставаясь безымянными. Действительно, никогда не знаешь, где кончается высокое служение искусству и начинается элементарная самореклама. Я перечитал, уже с новой точки зрения, страницы, где подробно говорится о группах. Интересно. Они появляются около шестьдесят шестого или шестьдесят седьмого года под странными, малопонятными названиями. И нигде ни слова об объективистах. Но это меня мало удивляет, потому что, если бы они были хоть мало-мальски известны, Кост обязательно упомянула бы о них и провела параллель с Мораном. А тут — ничего. И никто ничего не знает о жизни Морана в период между окончанием Школы изящных искусств и отъездом в Штаты. А государство между тем приобрело у этих объективистов картину.