Читать «Орудие судьбы» онлайн - страница 4

— И мне, значит, можно? — Он накрыл Настину ладонь своей.

На плите неуклонно закипал чайник. За стеной монотонно гудел лифт. Перекрывая временами колокольчик, в окно стучали ветер и дождь.

— Можно. — Настя залилась краской, но взгляда не отвела.

Отца похоронили, и жизнь Олега пошла прежним чередом: дом — школа — дом — школа. Понимание, почему звенит колокольчик, ничего не изменило… Что делать в такой ситуации десятилетнему ребенку? Не мог же Олег сказать случайному попутчику в трамвае: «Дядя, вы скоро умрете»?..

Впрочем, в большинстве случаев он и не знал, по кому звонил колокольчик: звонки чаще всего раздавались в транспорте, и кто из входящих пассажиров должен умереть — оставалось неясным. Вскоре Олег перестал обращать на колокольчик внимания: ну звенит себе и звенит…

Он боялся одного: услышать звонок вечером — когда, вернувшись с работы, войдет в квартиру его мать.

* * *

В воздухе переливался еле ощутимый запах духов. Настино дыхание нежно касалось правого плеча Олега, возле его левого виска ровно звенел колокольчик. Бесившиеся за окном ветер и дождь стихли, в просвет между занавесками глядела плоская серебряная луна. На поду темнела разбросанная одежда. У окна застыла черная угловатая масса — стоящие пирамидой коробки (наверное, с пожитками Насти)… Их, помнится, было три. Олег осторожно откинул одеяло и подошел к окну: да, точно — три.

«И что теперь?..»

Теперь он быстро оденется — стараясь не шуметь, выберется из квартиры — пойдет к лифту. А когда дойдет, или даже чуть раньше, колокольчик смолкнет. Через несколько дней Олег забудет весь этот ничего не значащий эпизод.

Забудет Настину мягкую уступчивость? Забудет нежный аромат кожи и родинку над левым соском? Забудет странную смесь застенчивости и бесстыдства?..

«Ладно, проехали. Нечего раскисать».

Просто он давно не был с обычной девушкой — оттого и хандрит. Забыл это ощущение: тебя выбрали за то, что ты лучше всех… Ни одна проститутка дать этого не может. На мгновение Олегу стал противен весь этот рассчитанный до мелочей, выхолощенный образ жизни, который он для себя сконструировал. И ради чего?..

Несколько секунд он стоял, сжав челюсти. Ничего страшного, такое с ним уже бывало. Не часто, но бывало. Скоро пройдет.

В комнате стало темнее: длинное слоистое облако наползло на край луны. Олег прислонился лбом к холодному стеклу и закрыл глаза.

— Не спится?

Вздрогнув, он обернулся. Подошел к тахте и сел на край. Разметавшиеся по подушке русые волосы Насти казались темными, почти черными… Олег провел пальцем по шелковистой коже плеча — мимо трогательной ямочки на шее — меж колышущихся куполов грудей… Девушка взяла его ладонь и прижала к щеке.

— Иди ко мне…

Олег скользнул под одеяло. Волосы Насти пощекотали ему плечо.

— Господи, как хорошо… — На глазах девушки блеснули слезы.

Жалость и желание, усиливая друг друга, скрутили Олегу горло». Он уткнулся в Настины волосы и глубоко, всей грудью, вздохнул.

Олег окончил школу и поступил е Московский университет, на мехмат. Начались лекции, семинары… Учиться было интересно, он всегда любил математику. А на втором курсе появились девушки, причем не одна и не две, а сразу много — звонили ему десять раз на дню, звали в театр, на дискотеку… Наиболее настойчивые напрашивались в гости: часами сидели на кухне, пили ведрами чай и вели душеспасительные разговоры с его мамой. (Особенно усердствовала некая Олечка: «Ах, какой у вас, Инна Полна, Олежка высокий да красивый!» Тьфу!.. Он долго не мог от нее отвязаться.) В общем, пять с половиной лет в университете Олег провел с удовольствием; он получил красный диплом м поступил в аспирантуру.