Читать «Вытхуянцы в Сочи» онлайн - страница 98

— Тебе говорю, урод!

Зебр оглянулся по сторонам:

— Мне?!

— Тебе, тебе! — мужчина уже прицеливался. — Отойдите все от него!

Остолбеневший Жирафф, «золотая» женщина, продавщица огурцов и все прочие, кто оказался поблизости, в ужасе попятились от полосатого. В мгновение ока он оказался совершенно один.

— Ну, ни фига себе! — возмутился Зебр. — А я-то тут при чём?!

— Ты сам знаешь! Любишь чужих женщин — умей за это отвечать!

— Женщин? — Зебр наморщил лоб, пытаясь сообразить, о каком из его многочисленных сочинских знакомств идет речь. — Вообще-то, так, между прочим: я — «голубой»!

— Вот только не надо мне заливать! — белая рубашка готов был выстрелить.

— Честное слово, «голубой»! Голубей не бывает! — Зебр оглянулся в поисках поддержки. — А вон, кстати, мой любовник! — Он показал на Жираффа.

— Эй, дорогуша, тебе понравилось, как мы вчера покувыркались?.. Мы с ним вчера занимались «голубыми» делами до посинения!

Мужчина повел пистолетом в сторону старшего советника.

— Я не его любо-о-овник! — Жираффа колотило в приступе дикого страха. — У меня первая любовь, жена, дети. — он покосился на «золотую» женщину.

— И ещё любо-о-овница!

Белая рубашка вернул пистолет в прежнюю позицию.

— Всё! Разговор закончен!

И с этими словами он разрядил всю обойму в сторону Зебра.

Из простреленной в нескольких местах бочки с огурцами брызнул рассол. Зебр схватился за сердце и осел на землю. Сквозь пальцы сочилась кровь.

— Священника! — попросил он слабым голосом.

— Я хочу покаяться!

Белая рубашка поспешил скрыться.

— Неудачники!.. Делов на копейку!.. Да счас!.. — бредил полосатый некоторое время. — Чего стоим, кого ждём?.. Жизнь тяжёлая!..

Но вскоре закрыл глаза и отключился.

— Друзья! Моей печали нет предела! Пред нами тело друга, брата тело! Он был нам дорог, что ни говори! Теперь же прах его — огнём гори!..

Зебр проснулся, но не стал выдавать своего наличия в этом мире, а лишь слегка приподнял ресницы. Он лежал в кровати, весь в бинтах, присоединённый посредством трубок и проводов к смышлёным блокам. Периодически пикал прибор, следящий за сокращением сердечной мышцы.

— Он не был идеальным гражданином, Смутьян, транжира, циник, хам, скотина, Любил приврать и стребовать аванс, Вносил средь нас раздрай и диссонанс!.. Полосатый осмотрелся. Он находился в чистенькой больничной палате с огромным окном, за которым уже давно клубился вечер. Рядом с койкой выстроились по росту вытхуянцы в белых халатах. Жирафф, с красными от слёз глазами; Бегемот, слегка скучающий; Осёл, разразившийся пламенной эпитафией, и Белка, от привычного лоска и гламура которой не осталось и следа. Чуть в сторонке переминалась с ноги на ногу Вася.

— Но, если глубже посмотреть, без перца, Любили Зебра мы, причём всем сердцем!.. Гляжу я, Бог, на дело рук твоих, И не пойму, в чём смысл деяний сих?!

— Предлагаю, как старший советник, объявить в Вытхуяндии трехдневный тра-а-аур! — предложил со слезой в голосе Жирафф.