Читать «Щепки плахи, осколки секиры» онлайн - страница 218

В назначенный день и час гроб с телом дона Эстебана установили в соборе святого Себастьяна, размеры и статус которого позволяли отпевать даже особ королевской крови.

Были приняты все возможные меры, чтобы покойник не выглядел «как живой». Смертельной бледности достигли с помощью рисовой пудры, а тени вокруг глаз Смыков самолично нанес раствором сажи. Во избежание конфуза в храме заранее перебили всех мух. Если что-то и отличало дона Эстебана от натурального покойника, так это только стойкий запах перегара, который не смогли нейтрализовать ни ладан, ни миро.

По просьбе Смыкова (не бескорыстной, конечно) заупокойная месса происходила при закрытых дверях. Допущены на нее были только лица, указанные в специальном списке. Потаскухам, гулякам, ростовщикам и прочему сброду позволялось демонстрировать свою скорбь только на ступенях храма.

Когда отзвучали молитвы, умолк хорал и закончилась проникновенная проповедь, в которой велеречивый патер сравнивал дона Эстебана с архангелом Михаилом, слово в противоречие с традицией взял Смыков, охарактеризовавший себя как близкий друг и идейный последователь покойного.

Первым делом он извинился за свою дерзость и попросил у присутствующих несколько минут внимания, необходимых якобы для того, чтобы отдать дону Эстебану последние почести по обычаям Отчины, страны, где усопшего почитали святым еще при жизни.

Аристократическая сдержанность не позволяла участникам заупокойной службы указать чужестранцу его истинное место. Тем самым они неосмотрительно позволили Смыкову раскинуть тенета словоблудия, по части которого он был великий мастер (сказывался опыт партсобраний, отчетно-выборных конференций и лекционной деятельности по линии общества «Знание»).

Начал он с восхваления истинных и мнимых заслуг покойника, проистекавших не только из его личных качеств, но и от национальных черт характера вкупе с благородным происхождением. Косвенно этот комплимент касался всех присутствующих здесь грандов, и общее недоумение, грозившее перейти в недовольство, несколько разрядилось. Затем были упомянуты подвиги дона Эстебана в борьбе с заклятыми врагами законопослушного и богобоязненного люда — каинистами. Этот пассаж также был встречен довольно благосклонно — на рогатых убийц и мародеров зуб имело практически все население Кастилии. Очень к месту пришелся здесь и призыв, якобы брошенный покойником за минуту до кончины, — объединить усилия соседних стран в борьбе с аггелами.

Самое сложное началось дальше. Посетовав о страшных бедах, обрушившихся на христианские и языческие народы в последнее время, Смыков открыто заявил о приближающемся конце света, предвестием которого были гибель Сан-Хуан-де-Артезы и многих других населенных пунктов на территории Хохмы, Киркопии и Отчины.

Публика, хотя и успевшая проникнуться к самозваному проповеднику некоторой симпатией, заволновалась. Никто не мог понять, какая связь существует между, в общем-то, бессмысленной смертью дона Эстебана и терзающими землю катаклизмами.