Читать «Щепки плахи, осколки секиры» онлайн - страница 185

Зяблик никогда не имел детей и почти не страдал от этого. Но сейчас его прямо-таки разрывала острая отцовская жалость ко всем этим парням, едва только начавшим жить и в большинстве своем уже обреченным на смерть. Будь вдруг у Зяблика такая возможность, он сгреб бы их всех в кучу и, как наседка прикрывает цыплят от ястреба, прикрыл бы от пуль своим собственным телом.

Будучи в принципе вполне заурядным человеком, Зяблик плохо разбирался в знамениях времени, но, как старый вояка, прекрасно понимал знамения боя. Вот на том месте, где он еще совсем недавно проползал, разорвалась граната — это означало, что враг подобрался чересчур близко. А вот чужие пули начинают сыпаться не только спереди, но и сзади — должно быть, кольцо окружения окончательно замкнулось. Вот где-то слева, в пороховой мути, люди завопили, как дикие звери, защищающие свою жизнь и свое потомство, — следовательно, дело уже дошло до рукопашной.

Зяблик вскочил, разрядил остаток обоймы в набегающих врагов, кому-то врезал стволом в зубы, кому-то рукояткой по темечку и заорал, не жалея ни горла, ни голосовых связок:

— Братва, вы привыкли к свободе, а вас хотят приучить к дрыну! Кто не желает до конца жизни горбатиться вместо ишаков и кляч, тот пусть дерется сейчас, как волк! Бей эту падлу ссученную! Бей козлов рогатых! Бей «шестерок» плешаковских!

Ополченцев, гвардейцев и аггелов было уже раз в пять больше, чем анархистов, но одно дело палить в противника на расстоянии и совсем другое — сойтись с ним грудь в грудь, лицом к лицу, когда в дело идут штыки, приклады, ножи и кулаки. Кодла, повалившая на Зябликовых ребят, не то что дрогнула, а как-то опешила. Впрочем, замешательство обещало быть недолгим. Положение у анархистов было, как говорится, пиковое, и единственное, что они еще могли сделать, так это подороже продать свою жизнь.

«А стоило ли все это затевать? — мелькнула в голове Зяблика крамольная мысль. — Губить таких парней ради спасения старого циника и пьяницы дона Эстебана?»

Впрочем, эти сомнения были всего лишь мимолетной слабостью, и Зяблик сам развеял их. Если так, то тогда вообще ничего не стоило затевать на этом свете. Ни осаду Трои, ни анабасис Александра, ни самоубийство сикариев в Масаде, ни крестовые походы, ни конкисту, ни реформацию, ни открытие Южного полюса, ни тысячи тысяч других войн, походов и героических свершений.

Ситуация, сложившаяся к этому времени на поле боя, напоминала вид ореха в разрезе, вот только почему-то толстая и прочная скорлупа этого ореха самым противоестественным образом пыталась раздавить заключенное в ней маленькое и хрупкое ядрышко. Борьба, казалось, имела заранее предрешенный исход, но внезапно на помощь обреченному ядрышку пришли могучие внешние силы.

Рядом раздался грохот, как будто незаметно подобравшаяся к месту сражения грозовая туча разрядилась молнией. Скорлупа «ореха», по которой словно многохвостой плетью стеганули, сразу распалась на множество осколков, каждый из которых был человеком — или в панике бегущим прочь, или без признаков жизни оседающим на землю. Ядрышко, в которое враги спрессовали уцелевших анархистов, обрело свободу.