Читать «Укус технокрысы» онлайн - страница 246

— Потому что я верю в другого Бога. А истовая вера — я говорю истовая, а не истинная — защищает от подобных напастей лучше, чем парик с электропроводящей подкладкой.

— Ты знал про парик?

— Тогда — нет. Но я знал другое: всякое слово, произнесенное у подножия трона, звучит как приказ, непреложнее, чем категорический императив, хотя последнее теоретически и невозможно. И я не ошибся. Нейрокомпьютер и шлем, я вижу, у тебя?

— Да. Только что делать с ними — не знаю.

— Что делать, что делать… Знаешь ты прекрасно, что нужно делать! серчает вдруг падре. — И уже делаешь!

— Да, но… Я не уверен, что там, в «тонком» мире, там, где чисто и светло, найдется для меня место.

— Что внизу, то и наверху. Там у них тоже хватает… особенностей…

— Я немощен и стар. И, должно быть, грешен…

— Не прикидывайся. Софьиванна тебя старым не считает. А что касается грехов, тут ты прав. Мало кто может похвастаться таким набором.

— Что ты имеешь в виду? — огорчаюсь я.

Кажется, моя попытка получить индульгенцию провалилась.

— Ты карьерист и бабник. Первого в мире артегома ты убил исключительно ради собственной карьеры. Кресло директора ГУКСа тебе пообещали. И отпуска в Сочи не хотелось лишаться.

Я чувствую, как лицо мое медленно вытягивается. Видимо, от Мефодия невозможно ничего скрыть. Да и падре ли это? Может, просто моя больная совесть?

— Зато я спас мир от «Тригона».

— Себя ты спасал тогда, а не мир. Опять-таки — свое мягкое директорское кресло оберегал. Точнее, свой зад в этом кресле. А еще с Элли надеялся переспать. Чтобы наверстать упущенное при первой с нею встрече.

— Еще я очень люблю своих детей… и внуков… — отступаю я на последние рубежи.

— Себя ты любил всегда, только себя. А детей и внуков — лишь в той мере, в какой они приносили тебе радость. А еще — как их собственник. Когда Виктор, сын, бросил аспирантуру — ты ведь его возненавидел, правда? Хоть на минуточку, а возненавидел. Вот и вся цена твоей любви. Кроме того, ты начинающий алкоголик.

— Неправда! Безопасную дозу, которая не только не вредит, а наоборот, способствует здоровью…

— Никаких безопасных доз не существует. Каждый пьющий человек неизбежно становится алкоголиком. Только одни успевают до этого умереть, а другие нет.

Взгляд Мефодия пронизывает меня до самых глубин, и волна неприятного холодка поднимается от паха к солнечному сплетению и выше по позвоночнику.

— Значат, я недостоин! — облегченно вздыхаю я.

— Не радуйся. Только тебе и по силам взять на душу еще один грех. Григорий Черенков, например, хоть и видел все, и понимал в какой-то степени, что происходит — а не сдюжил, не выстоял. И Кирилл Карпович, управделами наш, пусть он и сильный мужик, а — не сможет. Не посмеет согрешить. Но — кому-то надо…

— Гриша, а почему ты тогда не убежал? Даже не попытался? В суматохе это вполне можно было сделать.

— Не переводи разговор на другое. Ты прекрасно знаешь, почему. Так ты берешься за это дело?

— Я не хочу!

— Ты должен. Как бы тебе объяснить… А, вот. По терминологии Гриши, не имеющей, конечно, ничего общего с истинным положением дел, но и не слишком противоречащей ему — сознание Пеночкина успело раствориться в сознании тысяч артегомов, ушло в их эгрегор. А поскольку сеть «чебурашек» теперь подключена к другим компьютерным сетям, Петр Пеночкин вот-вот начнет контролировать и их тоже. То есть по сути — всю земную цивилизацию. И она из «информационной» превратится в гибридную, в химеру с человеческим туловищем и головой артегома. Оно и понятно, ведь в противном случае… как бы тебе объяснить… а, вот: иначе «тонкое тело» Петра Пеночкина очень быстро распалось бы. Он просто всеми силами цепляется за жизнь. Ту жизнь, в «тонком» мире жизнь, понимаешь?