Читать «Замок на скале» онлайн - страница 31

Воздух здесь был горяч и густ от запахов доброй еды. Очаг размещался по старинке – посередине помещения на длинном прямоугольном подиуме, над очагом нависал колпак с дымоходом. Дюжина поваров и слуг толпилась вокруг него, обливаясь потом: они ворочали огромные сковороды, вращали над углями цельную телячью тушу, помешивали содержимое котлов и кастрюль. На другом конце слуги сажали в печь листы с круглыми хлебами. Под почерневшими от копоти балками висели золотистые окорока, пласты грудинки, связки колбас, вязанки чеснока, лука и пучки душистых трав.

Было шумно и чадно. Слуги низко кланялись своей госпоже, желали доброго утра. Расположившись у стены, завтракали вернувшиеся с ночного дежурства стражники. На длинных столах возвышались пирамиды только что начиненных колбас, теплые караваи хлеба, служанки разделывали мясо, рубили капусту, месили сдобное тесто.

Анна прошла к Молли, полной светловолосой женщине в снежно-белом накрахмаленном чепце. Она также занималась тестом, между делом властно распоряжаясь поварами и кухарками. Когда баронесса приблизилась, она ослепительно улыбнулась ей, подняв руки, по локоть выбеленные мукой.

Анна чмокнула ее в щеку.

– Спасибо, что управилась сама. Что бы я без тебя делала!

Действительно, многим из того, чему бывшая принцесса научилась за эти годы, она была обязана Молли – вдове одного из погибших в стычках ратников Майсгрейва, которую Анна приблизила к себе, сделав наперсницей и советчицей.

– Ты задержалась, и я велела все приготовить. На завтрак будет телятина с грибами и овощами, жаренная на углях свинина, пироги с рисом и яйца с беконом. На сладкое – распаренный чернослив и шотландский овсяный пудинг с изюмом. Между прочим, я заметила, что наш высокородный гость, хоть и не ладит с шотландцами, все же отдает должное их кухне.

Поистине Молли была правой рукой баронессы! Анне оставалось лишь достать сахар и специи из встроенного в стену шкафа, ключ от которого, по традиции, мог находиться только у хозяйки замка.

После этого баронесса поспешила наверх, в детскую. Малышей уже подняли, но они еще были сонными. Дэвид даже дремал на руках у кормилицы, которая, по обычаю, до сих пор еще давала ему грудь, и маленький вояка, всюду следовавший за отцом и больше всего на свете любивший проводить время в казармах, в кузнице или на конюшне, не отказывал себе по утрам в удовольствии отведать материнского молока, разнежившись на руках у дюжей молодой няньки. Кэтрин, уже одетая, улыбнулась матери и покорно подставила головку, когда та принялась заплетать ее роскошные, пепельно-русые, совсем как у отца, волосы.

Потом их отвели в парильню, где также было еще холодно, поскольку Филип редко приказывал греть для себя воду, когда мылся. Маленький Дэвид добровольно следовал примеру отца и стойко позволял мыть себя из бадьи, в которой плавали льдинки. Кэтрин же, как и мать, любила теплую воду и душистое венецианское мыло.