Читать «Интимная теория относительности» онлайн - страница 26

Если они по содержанию связаны с наукой, то наука же с ее комментариями, источниками, публикациями и учебниками их правдивость и подтверждает. Прочие истории тоже правдивы. Я столкнулся с их героями непосредственно: встречаю в лифте кореянку Сун из «Системы отсчета», навещаю Жоэль из «Времени полураспада», бываю в хосписе, описанном в истории под названием «Любить вопреки отвращению». Я стараюсь при встречах понять боль родителей и Марчина из «Функции распределения страдания», приглашаю к себе, выслушиваю и утешаю покинутого отца, героя «Дня матери». Обратить внимание на эти, а не иные истории меня побудила прежде всего относительность излагаемой в них правды.

В большинстве случаев истина, кажущаяся нам очевидной сегодня, сначала была богохульством. И только время превратило ее в истину. «Богохульником» был назван Коперник, «лгуном» объявлен Дарвин, «дегенеративным мифоманом» — Кинси. Когда Эйнштейн в начале двадцатого иска опубликовал свою «Специальную теорию относительности», большинство коллег-ученых отнеслись к нему, как к «тронувшемуся умом еврейскому еретику». И не потому, что его теория была ошибочна. Уравнения, которые в 1905 году Эйнштейн предложил для описания времени и пространства были в основном очень просты и понятны даже студенту-физику средних способностей. И. надо сказать, никто не мог их никоим образом опровергнуть. Протест и бунт вызвало нечто иное. А именно — вытекавшее из уравнений совершенно новое видение мира. Физика Ньютона (доэйнштейновская) представляла действительность идеальной. Такой, какой она должна быть. И к тому же, как полагал Ньютон, предсказуемой и познаваемой. С единой системой отсчета и абсолютным порядком, вытекающим из выраженных уравнениями динамики законов, ставших чем-то вроде заповедей. Подобное представление сближало с неколебимой верой в единую высшую силу и тем самым с Творцом. Так физика Ньютона стала аналогом этики, перенесенной из мира поведения людей в мир поведения объектов. И тут вдруг появился Эйнштейн со своими «ересями» о несуществующем абсолюте и в полном смысле потряс не только основы физики, но и весь этический Божий порядок. Ничего удивительного, что его не встретили аплодисментами.

Оказалось, что одной-единственной и окончательной истины нет. Истина так же относительна, как все в окружающем нас мире. Часто, и не только в науке, она является лишь приближением к действительности, а порой даже ее удобным упрощением. Дело вовсе не обязательно правое, если кто-то отдал за него жизнь. То, что все вокруг признают кого-то правым, отнюдь не означает, что этот кто-то никогда не ошибается. Таким может оказаться каждый. И Бог — тоже. Относительность Его истин может быть намеренной и служить доказательством Его бесконечной мудрости, но может также являться доказательством Его гордыни. Может…