Читать «Трое в доме, не считая собаки (сборник)» онлайн - страница 137

Так вот, вечером за чаем. Три девицы на одной площади. Бабушка как-то вздернула шейкой и голоском небесной твари прощебетала:

– Маруся! Скажи правду. У твоего Кокошина (т. е. человека без зада) серьезные намерения?

– О господи! – закричала Маруся. – Дай мне наконец очухаться от первого раза.

– Резонно, – ответила бабушка (резонно по-небесному уже не получалось, слово пёрло напролом вперед железякой). – Я к тому, что я от первого раза давно, как ты говоришь, очухалась.

…Это было еще до Мани. Мане донесли легенду. У дедушки, летчика-испытателя, не сработала катапульта. Мама еще была в животе у бабушки, а значит, еще оставалась подключенной к мировому информационному полю. Вот она как-то раньше всех и получила сигнал от летящего в смерть дедушки, сигнал был такой силы, что родилась она чуть раньше срока. Благословение судьбы – дочь рождением своим спасла убитую горем мать. Будучи по природе исследователем всего, что есть под рукой, Маня изучила фотографии. Ни одной летчицкой. А та, что в рамочке за стеклом и стоит на верху серванта, не была дедушкиной. Это дядя бабушки стоял возле самолета, на котором летал во время войны. А дедушка, хрен моржовый, живого самолета в глаза не видел, легенда придумывалась для мамы, чтоб красивше выглядело, а сам он, в смысле хрен-френ, жил в трех трамвайных остановках от нынешней квартиры, которую получила бабушка за заслуги перед отечеством (интересно, какой степени было отечество? Или – заслуги?): всю жизнь ишачила на партию на ответственном участке сбора партийных взносов. Негероический дедушка, сбежавший из семейного стойла от беременной жены, как-то через сто лет подловил маму, уже фтизиатра, пожаловался на бабушку, бывшую жену, которая выпихнула его ногой из своей жизни, а у него с Зойкой ничего и не было, так, одни переглядки, но бабушка, стерва, раздула историю до скандала, и стал он из-за этого Зойкиным мужем; и теперь вот – «не поспособствуешь, доченька, бесплатной легочной путевочкой в Крым, нам бы со старушкой подышать перед смертью морем, я ведь алименты слал – это к слову». «А его ломом не убьешь! – рассказывала мать шепотом бабушке. – Такой и с самолета не разбился бы».

Ах, эти тонкие стены советских квартир! Никаких же ни заглушителей, ни прочих прибамбасов для тишины. Но будь они, разве узнала бы Маня всю правду жизни людей, самолетов и партийных взносов? Так что спасибо тебе, советская власть, за твою всеобщую недоброкачественность! Она хорошо прочищает мозги и дает точные знания жизни. И вот впервые она услышала громкое бабушкино признание: «А я от первого раза давно очухалась».

– И к чему это ты? – спросила мама Маруся.

– К «пирожку в пенсне», – объяснила дуре-матери Маня.