Читать «Поединок крысы с мечтой» онлайн

От автора

Хочется верить, будто все эти тексты, собранные вместе, дадут читателю известное представление о литературном процессе в детективно-фантастической сфере: темы, проблематика, эволюция жанров и т. п. Однако – будем правдивы – в не меньшей степени данные тексты расскажут о самом авторе, который довольно часто и довольно беззастенчиво использовал чужие произведения в качестве транспортных средств, дабы прокатиться (в интересном для автора направлении!) на них верхом. А по пути ими же проиллюстрировать кое-какие любопытные или забавные тенденции, порой имеющие лишь косвенное отношение к рецензируемым книгам. Этим обстоятельством объясняется и прихотливый отбор упоминаемых сочинений. Наряду с заслуженно популярными вещами маститых писателей есть и такие книги, которые вскоре канули в Лету, а некоторые булькнули туда еще до первопубликации рецензий. Увы: река забвения – критик суровый, но далеко не всегда справедливый и объективный. А раз так, то и автор имеет законное право быть субъективным.

При составлении сборника в ряде ранних текстах исправлены мелкие огрехи и ошибки, замеченные читателем. Отдельные тексты значительно переработаны с учетом дополнительных материалов, появившихся в самые последние годы. Однако большинство ранних статей публикуется сегодня без изменения, чтобы их автор не выглядел умнее задним числом.

Если читатель откроет и закроет эту книгу с улыбкой, автор в обиде не будет. Более того: не надеясь только на собственные силы, составитель привлек в качестве оформления книги рисунки замечательного карикатуриста Темура Козаева. Хотя некоторые из них ранее сопровождали публикации в газете «Сегодня», эти работы художника вполне самодостаточны. Поэтому если кого-то не увлечет текст книги, можно просто перелистать ее и посмотреть картинки.

I

Толстый-толстый слой плутония

Джонатан Робертович сердится

Роберт Ладлэм. Тривейн. М.: Центрполиграф («Мастера»)

Суперагент джеймсбондовского типа должен быть человеком без нервов. Даже стоя на карнизе небоскреба со связанными руками и ногами, он обязан оставаться бесстрастным. За одну только эту невозмутимость, с которой герой встречает смертельную опасность, читатель способен очень многое простить своему любимцу. И напротив, любое проявление неуравновешенности (даже по самому благородному поводу) сразу же роняет героя в читательских глазах. Суперагент-истерик есть нонсенс, жанровое недоразумение, персонаж пародии; любая форма экзальтации выглядит символом глубокого непрофессионализма рыцаря плаща и кинжала.

Кстати, те же самые критерии вполне применимы и собственно к авторам триллеров. Сильные эмоции, небесполезные для поэтов и пламенных публицистов, попросту губительны для создателей политических детективов с погонями и перестрелками. Пока аксиомы демократического общества (тоталитаризм и коррупция – плохо, бизнес и сникерс – хорошо) являются лишь фоном повествования, все в порядке. Но стоит только писателю всерьез одухотвориться даже самой правильной идеей (типа «Россия – родина слонов» или «США – колыбель демократии»), как пиши пропало: погони превратятся в истовую ловлю собственного хвоста, перестрелки – в многостраничные перебранки с регламентом и без, а сам автор, взойдя на трибуну, порядком удивит аудиторию взвинченной агитацией в пользу какого-либо трюизма (вроде «Страна имеет право знать правду, и не беда, если правда эта кого-то заденет»). По сути, писатель сам дисквалифицирует себя в случае применения эмоционального допинга.