Читать «По закону – привет почтальону» онлайн - страница 60

РОСКОШЬ УМОЛЧАНЬЯ«Самое страшное – когда тебя умалчивают».Сивый БредУмолчанье, умолчанье,Твоя музыка слышна —Как ветвей, морей качанье,Запах снега, вкус вина…Сладко пить твоё звучанье,Мне так дорог отклик твой,Умолчанье, умолчанье,Ты – колодец питьевой,Не плебейских прав качанье,Не кричанье без конца:«Умолчанье, у-у-у-молчанье —Хуже грязного словца!..»Нет, скажу я на прощанье,Как живой аристократ,Умолчанье, умолчанье —Выше всяческих наград.Облаков незамечанье,Мчанье их над головой,Умолчанье, умолчанье,Ты – мой свет, простор я твой.Наше тайное встречаньеЗдесь любви оставит след,Умолчанье, умолчанье —Роскошь слаще всех побед!..

* * *

Любили так нежно, так сильно,В сиянье сокровищ одеты, —Ведь нищие выглядят стильно,С них гении пишут портреты,Работая кистью и краскойПо ткани из нити суровой.Любили так трепетно, ласкаДля этого – грубое слово.А время стояло, при видеКоторого рвут сухожилья.Из этого времени выйдя,В своём они времени жили.

* * *

Слеза поэзии по Гоголю ползёт.К интимной лирике относятся кошмары.Когда с правами человека повезёт,В глобальной бричке мы прорвёмся в шаровары.Лицо кириллицы не есть латынь. ЛукавХирурга взгляд – его латыни самокрутка.К интимной лирике относится рукав,С рукой отрезанный колёсами рассудка.Вранья вам хочется, пьянящего, как ром?Я – чистый лирик, у меня другая пьянка.К интимной лирике относится разгромЧужой страны, когда в своей не иностранка.Как сердце, бьётся солнце, и чернаГалактика, чьё сердце разорвётся.Интимность лирики и есть величина,Где солнце бьётся в черноте колодца.

* * *

Когда достигнут тех высот,Что показали нам в субботу,Жить будут лет до пятисот,А до трёхсот искать работу.И без особенных затейВ расход пустив морали глыбу,Там будут разводить детей,Как мясо, птицу или рыбу.Как медицинский препаратОсобой силы молодильной,Там каждый будет страшно радГлотать в таблетке дом родильный.Не думать ни о чём таком,Быть выше страха и упрёка, —И вечным станет исполкомЖивущих вечно и жестоко.Слюна их вечности виднаВ улыбках жадных!.. Со слюноюОни вкушают времена,Где вымерло всё остальное.

* * *

На дне морском и океанском днеКувшины плавают, и с ними я знакома,Они с цветочками являются ко мне,Вплывая в окна и в проём балкона.Великолепны тел их косяки,Сверкающие горлами сосуды,Где дышат свежестью листва и лепестки,И слёзы свежие из глаз – не из посуды.Владея речью этой свежести, легкоВладеют музыкою тайны —Райским смехом,Когда все ужасы остались далекоОт жизни прожитойИ опыт содран с мехом.

* * *

В юности, в пасти огня,Розы грубили меня,Гробили – пышно цвелиВсюду, где только могли:Стыдом – на щеках,Трудом – на руках,Целующим ртом – в облаках!Так нестерпимо алелРдянец – чтоб он околел!Из-за него одногоНикто ведь меня не жалел:Ни желчный мудрец,Ни алчный юнец,Ни совесть – грызучий близнец!Взглядом не покажу,Через какую межуЯ перешла, чтоб велетьОгненным розам белеть:Стыдом – на щеках,Трудом – на руках,Целующим ртом – в облаках!Так нестерпимо белеть,Светом сплошным – без огня,Чтобы при жизни – и впредь! —Не пожалели меня:Ни желчный мудрец,Ни алчный юнец,Ни совесть – грызучий близнец!Так нестерпимо белеть,Чтоб не посмели жалетьТе, кто меня не жалели,Когда мои розы алели:Стыдом – на щеках,Трудом – на руках,Целующим ртом – в облаках!