Читать «Бей в точку» онлайн - страница 105

Зато я знал другое: не убив его, я свалял большого дурака. Ведь это его рук дело.

И при этом он — наша спасительная соломинка. Да, с каким бы отвращением и отчаянием я об этом ни думал, следовало хотя бы попытаться отговорить его от выполнения своего плана. А что еще мне оставалось?

— Скинфлик! — подал я голос.

Он прозвучал хрипло и совсем негромко.

— Как ты себя чувствуешь? — откликнулся он. Его голос разносило эхо, так что невозможно было установить точное местонахождение.

— Что, черт возьми, ты затеял?

— Убить тебя.

— Но почему?

— Мой папаша все выяснил. Это ты прикончил Курта Лимми.

— Бред! Он сам его прикончил! Или сделал это руками какого-то русского!

— Я тебе не верю.

— Зачем мне было его убивать? На кой хрен он мне сдался? Вытащи нас отсюда!

— С этим немного опоздал, — произнес он жестко.

— С чем с этим? Ты отлично знаешь, что я говорю правду!

— Ты не узнаешь правду, дружище, даже если она схватит тебя за задницу. Что сейчас как раз и должно случиться.

— Скинфлик! — закричал я.

Он выдержал паузу, а потом произнес:

— Знаешь, почему мой отец нанял братьев Вирци, чтобы они убили твоих предков?

— Что? — переспросил я.

— Ты меня слышал. Так сказать, почему?

— Нет! Я не хочу ничего знать!

Святая правда. Я не знал, так ли это, а если так, то что я должен об этом думать. Словом, лучше бы Скинфлик вовремя заткнулся.

Но тот, как нарочно, продолжал:

— Он сделал это для русских евреев. Твоих предков звали не Брна, и они на самом деле были поляки. Оба подростками работали в Аушвице.

Его слова периодически пропадали — я уходил под воду, чтобы удержать Магдалину и ее брата на поверхности, а они снова и снова соскальзывали вниз.

— Настоящие Брна погибли в лагере, — продолжал Скинфлик. — Твои предки взяли их фамилии, чтобы эмигрировать после войны. Но в Израиле они столкнулись с русским, который узнал их и который знал настоящих Брна. Друг этого русского позвонил моему отцу.

Эта информация так или иначе доходила до моего сознания. Мне еще предстояло ее осмыслить, но ничего, кроме горечи, это в будущем мне не сулило.

Если в эту минуту вообще можно было говорить о каком-то будущем.

В эту минуту требовалось одно: чтобы Скинфлик заткнулся и помог выбраться нам из воды.

— Ну так и что? — закричал я.

— Ничего. Просто ты ни черта не знаешь.

— Ладно! — сказал я. — Я прощаю тебя и твоего отца! И моих гребаных предков! Вытащи нас отсюда!

Скинфлик помолчал, а потом в задумчивости произнес:

— Не знаю, чувак. Ты перестрелял всех моих ребят.

— Так это же хорошо! — сказал я. — Никто ничего не узнает! Ну же! — Не дождавшись ответа, я добавил: — Если тебе надо кого-то убрать, я тебе помогу!

— Ага. Как в прошлый раз? Спасибо, но я лучше возьму, что ближе лежит. Тебя, короче.

— Я не виноват в том, что произошло на Ферме! Сам знаешь!

У меня началась паника. Ноги и руки горели. Ступни оглаживались скользкими боками. И мне никак не удавалось сорвать путы с этих бедолаг, обдававших мое лицо горячим дыханием. В их глазах стоял ужас.

— Как скажешь, дружище, — отозвался Скинфлик. — Или «сынок» тебе больше нравится? Время обеда, сынок.