Читать «Марта Квест» онлайн - страница 41

Она вызывающе ответила:

— Но ведь ты тоже не уезжаешь.

Его взгляд сказал ей, что это разные вещи, и, стараясь, чтобы в словах его не чувствовалось горечи, он пояснил:

— У моих родителей совсем нет друзей в деревне. Все будет иначе, когда они переедут в город.

Она снова промолчала, словно извиняясь за себя и за своих родителей. Потом встала и подошла к книжному шкафу — посмотреть, что там есть нового; стоявшие в нем книги отражали вкусы семьи: еврейские классики, труды о Палестине, о Польше и России; этими фолиантами питались два потока, стремительно расходившиеся в разные стороны, — Солли и Джосс. А новые книги, должно быть, хранятся в их общей спальне. Но в эту комнату ей заказан вход, поскольку теперь она стала для них мисс Квест. И во взгляде, который Марта устремила на Джосса, было смущение. Он следил за ней глазами и, перехватив ее взгляд, взял со стоявшего рядом стола большую стопку книг и протянул ей. И снова она почувствовала прилив радости: ведь он приготовил эти книги для нее. Он заметил спокойно:

— Возьми — это полезно для души.

Она просмотрела заглавия и возмутилась, как возмутился бы ребенок, если бы учитель заставил его изучать предметы, которые он усвоил год назад.

— В чем дело? — насмешливо спросил он. — Не нравятся?

— Но все это мне давно уже известно, — ответила она. И тотчас пожалела о сказанном: ее слова ведь можно было принять за хвастовство. А хотелось ей сказать вот что: «Я согласна со всем, что говорится в этих книгах».

Джосс окинул ее внимательным взглядом, сделал недоверчивую гримасу и вдруг, с тем небрежным безразличием, с каким просвещенный человек обратился бы к первобытному дикарю, спросил:

— Ты отрицаешь сегрегацию?

— Ну конечно.

— Конечно, — иронически повторил он. И снова спросил: — Тебе претят расовые предрассудки в любой их форме, включая и антисемитизм?

— Несомненно.

Это было произнесено уже с ноткой нетерпения.

— Ты атеистка?

— Ты прекрасно знаешь, что да.

— Ты веришь в социализм?

— Безусловно, — с жаром сказала она. И вдруг рассмеялась: в этой ее способности хохотать по поводу всякой нелепости, вероятно, и состояла главная особенность, отличавшая Марту от истинно серьезных людей; а Джосс нахмурился, очевидно не находя ничего смешного в том, что двадцатилетний еврейский юноша, выросший в патриархальной еврейской семье, и английская девушка, выросшая в семье с еще более закоснелыми — если это только возможно — предрассудками, беседуют о таких простых истинах в задней комнате туземной лавчонки, в деревне, населенной людьми, для которых каждое слово этой беседы звучало бы как опасная ересь.

— Ты словно спрашиваешь у меня урок по катехизису, — заметила Марта, все еще продолжая смеяться.

Он снова нахмурился, а она возмутилась: почему, собственно, его удивляет, что она думает так же, как и он?

— Ну, так что же ты собираешься делать? — деловито спросил он ее. В голосе его появились суровые нотки; Марта почувствовала себя глупой и виноватой: она поняла, что обидела его своим смехом.