Читать «Реинкарнация сильнейших. Лирическая сказка об управлении кризисом организации» онлайн - страница 22

Задавая вопрос, Пионерогероева стала задумчиво чирикать в своем органайзере, рисуя завитушки – обычно это помогало ей размышлять над сложными вещами. А вещи казались уже очень сложными. Мотивация заказчика „священной коровы“ ускользала. Вот она, „корова“. Хотела же посмотреть, как события будут развиваться. Прямо напророчила себе. Если бы не странное стечение обстоятельств, Пионерогероева не обратила бы внимания на некоторые детали, прямо вытекавшие из ее „студенческой практики“. Если это не было бизнесом изначально – зачем это дело сейчас превращать в бизнес? А если это не было бизнесом так, для самоуспокоения, а потом настал момент, когда захотелось уже и возврата немалых инвестиций, почему столько времени молчали и не спрашивали? И вообще, реально разве два года чего-то налаживать, потом еще год систематизировать, все это время проедать деньги и только к концу четвертого года начинать задумываться: а почему же мы с этого ничего не имеем? Странно. Кто-то тут кого-то очень сильно дурит.

– Первые два года, так сказать, занимались творчеством, креативом, – продолжила Гадкоутенкова. – Много опытов было, пока технологию наладили. Сначала научились произволить, потом хотели научиться бродажить, но пока не получается. Почему он столько лет ничего не спрашивал – вопрос, интересующий многих. Видите ли, наш босс – человек не такой доверчивый, как могло показаться, тем более что в произволство вкладывались немалые деньги и здание фабрики – это собственность. Но, начиная работать, он может много и придирчиво спрашивать, требовать результата, а вначале под результатом, я уже сказала, понималось исключительно творчество. Это его увлекало. Впоследствии он начинает доверять, и доверять настолько, что перестает вмешиваться в процесс. В некотором смысле этим могут воспользоваться его партнеры. Итак, еще один момент, на который нужно обратить внимание: хозяйка этой фабрики, ну, маленькая хозяйка, – госпожа Бейбаклушкина. Она там царь и бог, руководит всеми и вся, думает, что во всем разбирается, и в технологии замеса в том числе. В общем, фабрика для нее – свой огород, любой туда попадающий автоматически считается ее собственностью. Поэтому, когда мы начали формировать проект, у нас начался „падеж“ и выжили на сегодня только самые приспособляемые: менеджер по фигистике, артикулярный директор, управляющий по просчетам и, надеялись, руководитель по бродажам, но он сдулся. Бейбаклушкина его съела и выплюнула. Эта ситуация развивается уже месяцев восемь, за это время членами проектной бригады, конечно, что-то, да сделано, и результаты нехилые. Но все тормозится, по мнению нашего дорогого босса, из-за отсутствия ядра, или гвоздя, уж простите, на который все это можно нанизать. И того, кто бы эти разрозненные усилия объединил. Поэтому он неоднократно уже начинал фистулить – давай да давай руководителя заводить. А я его торможу – благо, мое слово для него что-то значит. Я в корпорации полтора года работаю. За это время и в конструкциях нужно было столько сделать – глаза бы не смотрели. Но сделано, слегка разрулили. А потом он меня назначил копординатором проекта, я в какой-то мере сейчас выполняю функции руководителя и мечтаю все это передать, так как у меня и своей работы масса. Но главное – я совсем недавно в этот вопрос стала вникать, поэтому еще и дистанционно сложно все организовывать и держать под контролем. С Бейбаклушкиной мы не сталкиваемся на почве совместных интересов, я выполняю чаще миротворческую функцию, так как группе проекта приходится иногда несладко. Ну, в силу особенностей маленькой хозяйки. Пока нам удается „разойтись бортами“, но ситуация не может тянуться до бесконечности – она должна привести к качественным изменениям. Поэтому вы и появились. Я знала, что ситуация созреет, и боссу говорила – как только будет готова ситуация, по явится и человек.