Читать «Газета Завтра 825 (89 2009)» онлайн - страница 51

Я записывал, в каких деревнях мы с Мостовым побывали. Вот они. Борисово. Буково. Воздвиженье. Волочек. Каргора. Лапино. Москвино. Надгобово. Павлино. Першково. Рогачево. Старинно. Степаново.

В специальной папке у Мостового списки (фамилия, имя, отчество) тех, кто из каждой деревни ушел на войну, и кто погиб.

Вернее, там так озаглавлено: слева колонка - "Погибли в боях за Родину". Справа - "Исполнив свой долг, вернулись с войны".

Поразительная статистика!

В той и другой колонке, независимо от населенного пункта, приблизительно одинаковое число фамилий. Где-то чуть больше вернувшихся. Где-то - погибших. Но общая картина - половина на половину.

Если не по московским архивам считать, а отсюда, снизу, то с абсолютной уверенностью можно сказать, что в пехоте (а деревенские мужики именно в тот род войск попадали) погиб у нас каждый второй.

Сколько же бетонных "голов" потребуется отлить Игорю Мостовому хотя бы для увековечения памяти убитых на войне в одном только Ануфриевском сельсовете Белозерского района Вологодской области!

Каждый второй погиб. А сколько безруких, безногих вернулось. Израненных, больных…

Потому-то вскоре после войны и вынуждены были укрупнять деревни. Сначала из двух, трех делали одну. А потом, валом, одну на весь сельсовет. И оттуда, из такого агрогородка, действительно облагодетельствованного в семидесятые годы, все равно бежали люди в районный центр Белозерск и дальше.

Потому-то мы с Игорем Мостовым и ездим теперь по пустыне.

Убились мы в этой поездке до крайности. Это налегке, на джипе. А как бетон завозить, глыбы эти полуфабрикатные для памятников?

Зимой без проблем, - уверен Игорь. Летом подготавливаем площадку, а скульптуры - по морозцу…

По скорбному замыслу Мостового, город Белозерск может стать городом-мемориалом, и вся местность вокруг него - мемориальной.

При всем моем уважении к художнику, я сопротивляюсь подобному скульптурному осмыслению происходящего с нами.

Признаться, не без облегчения распрощался с Игорем. Не как с человеком (тут мы еще ближе сошлись), а как с ваятелем.

Весь вечер перед отъездом бродил по Белозерску. Было ощущение покоя, но никак не упокоения. На улицах никого, но за заборами слышится жизнь: лает цепная собака (значит, есть что охранять), у Дома культуры тусуются подростки, совсем как столичные - разноплановые. Вот первобытная улочка окраины. Навалы свежих кирпичей, бревен. По доске иду над лужей - в дом, где мне обещали заказать билеты из Череповца до Москвы. Попадаю в печное тепло. В русской печке трещит огонь. А за перегородкой - Интернет мерцает с самыми продвинутыми программами.

Тридцатилетний хозяин этого нового дома, Дмитрий, не поднимаясь с лавки, движением мышки снимает со своего банковского счета виртуальные полторы тысячи, переводит в кассу железной дороги. Я ему вручаю реальные полторы тысячи плюс пятьдесят рублей за услугу и получаю распечатку квитанции, по которой завтра утром без очереди возьму билет в кассе славного города Череповца, с ударением на втором слоге.