Читать «Контакт единственного рода» онлайн - страница 12

Он ударил в бубен, и звук стал набирать силу, а ритм наполнял все пространство до самого леса, за речку, а может, и еще дальше, до гор, которые виднелись вдали в июльской хмари. Он запел, на одной ноте, скорее читая свою песню, как рэпер, а не выводя рулады. И пение у него неожиданно сделалось густым, горловым, похожим на природное явление.

Тогда мир вокруг неуловимо изменился – помрачнело небо, стал сырым воздух. Невесть откуда на солнце набежали тучки, подул холоднющий ветер, будто бы прилетевший с севера, где не тает снег, где творится что-то совсем неизвестное, чего и понять нельзя…

Это было сильно, даже время остановилось, и все эти люди, городские, не умеющий лен от гречихи, предположим, отличить, смотрели, и их все больше захватывал и ритм, который рассыпал бубен, словно живое существо, и танец Аки, и его тяжелое, с бурным, вовсе не оперным дыханием, пение.

В отдалении чуть ударил гром, предвестник грозы, как-то незаметно подкравшейся к ним, наползающей на это место, которое они выбрали для своего пикника. Гром прогремел ближе и отчетливей, Ака пробовал повысить тон, но голос отказывал ему, он не мог уже перепеть грозу, а затем…

Шар, величиной с теннисный мяч или чуть больше, святящийся и потрескивающий, появился из-за бугров по ту сторону реки. Летел он метрах в десяти-двенадцати на травой, прошел над рекой, чуть ускорив движение, на минуту скрылся за склоном к реке, опять появился, и уже решительно пошел на людей.

Не все эту молнию заметили, а когда заметили, возникла тихая паника, девушки кидались к мужчинам, чтобы спрятаться у них за плечом, да и многие из ребят дрогнули, потому что все знали, что с шаровыми молниями не шутят, они смертельно опасны, и у всех народов считалось, что самое лучшее – не замечать ее… Это и провозгласили сразу несколько человек, требуя успокоиться и сидеть, будто ничего не происходит. Только не смотреть на эту… штуку, стараться о ней даже не думать.

– Не подвел шаман! – Орехов от избытка чувств треснул Дзюбу по плечу. – Молодец все же… В Москву его что ли перевезти?

– Так он и передет, жди, – ехидно прошептала Людочка.

А светящийся шар облетел круг, образованный людьми, которые, вопреки совету не смотреть на летающую молнию, непроизвольно шарахались в сторону, и были такие, кто всхлипывал от испуга или дрожал. Да и сам Дзюба не мог подавить дрожь, возникающую у него где-то в животе, и поднимающуюся по позвоночнику до самой макушки, где у него, кажется, волосы стояли дыбом, не фигурально, а самым настоящим образом.

Молния поднялась, и вдруг, несильно раскачиваясь из стороны в сторону, будто падающий листик, опустилась… Рядом с дурацким картонным ящиком из-под телевизора. Полежала на траве, а затем с шипением, которое все отчетливо услышали, потому что и пение шамана, и ритм бубна, и пронзительные звуки зурны, и варган – все стихло, будто бы кто-то одним движением выключил звук.

А она вошла в ящик, оставив за собой идеально круглую дыру, чуть дымящуюся по краям прожженного картона. Ящик осветился изнутри – жутковато, ярко даже в свете дня, с едва слышными потрескиваниями, от которых, почему-то казалось, можно было оглохнуть… И с тонкими струйками дыма из щелей.