Читать «Приключения 1964» онлайн - страница 7

Однако какое дело тем тысячам строителей, которые их ждут, до запрещающего знака и всех шоферских переживаний? А если за дни ожидания вскроются реки? Впрочем, их никто не будет судить, если не доставят турбину на стройку. У них будут объективные причины. Причины-то будут, но турбина…

— Выдержит! — после долгих исследований решает Танке. — Запас есть.

Он вколачивает обухом вылезший гвоздь. Ещё целый час они подправляют мост то тут, то там.

Потом, когда «КРАЗ» уже стоит по ту сторону речушки, они снова возвращаются к мосту с топорами в руках. Надо посмотреть, не нарушено ли что-нибудь жесткими колесами дизеля. Не потому, что им хочется скрыть следы нарушения. Просто они хозяева и должны заботиться о том, чтобы везде на тракте был порядок. Особенно на мостах. Мосты — это плечи дороги. Они несут на себе главные тяжести.

В левом баке плещется на дне солярка. А в правом баке вместо двухсот литров солярки двести литров воздуха — правый бак пуст. Горная дорога, гололедица и объезды съели все горючее, положенное им по норме.

Макаренко работает воздушным насосом, накачивая в форсунки остатки топлива. Километровый столбик, высунув из сугроба жестяные белые крылья, заглядывает в кабину и уходит назад. Ещё один столбик. Тяни, тягач, тяни!

Тахометр предупреждает. Обороты падают. Форсунки судорожно глотают последние порции горючего. Танке чувствует, как сникает сила двигателя. Одна за другой вылетают из упряжки лошадиные силы.

«Чхи!»

— Закурим…

Что ещё остается делать шоферу в такую минуту? Надо посидеть, пораскинуть мозгами. Только теперь, в непривычной тишине, чувствуешь, как набрякла тяжестью каждая мышца, как устал каждый шоферский нерв.

До заправки — пятьдесят километров. До заправки — ни дома, ни заимки. Вот как бывает в шоферской судьбе: спешишь, ведешь счет каждой секунде, а потом случается непредвиденное, и ты… куришь себе в кабине. И дым не сладок тебе, а горек, будто в папиросу набили полыни.

Солнце стоит в зените. Горные снега ослепительны. Потрескивает, остывая, мотор.

Дорога прямо уходит в гору. Черной веревкой она пересекает склоны и теряется где-то в кедраче.

Но вот из кедрача выпадает зеленая капля. Она катится вниз, видны уже зеленая кабина и солнечные отблески на краске.

— Новенький «газон», — замечает Макаренко.

«Газик» весело мчится навстречу остывающему «КРАЗу».

— Стой!

«Газик» тормозит. Из кабины высовывается молодое розовое лицо. На дверце нарисован красный флажок: «Ударник коммунистического труда».

— Привет ударнику от ударников!

Макаренко протягивает юнцу пачку «Беломора». Это вроде верительной грамоты при дипломатическом знакомстве. Без «Беломора» не начнешь серьезного разговора.

Но парень отказывается.

— Не курю.

— Так, так… медицину уважаешь. Спешишь?

— Спешу.

Танке не в силах вынести дипломатии Макаренко.

— Ты лясы не точи! Прямо объясни человеку.

Макаренко вздыхает и объясняет. Солярка кончилась. Надо съездить на станцию и привезти бочку. Или хотя бы три канистры. Вот, собственно, и всё.