Читать «Женская тетрадь» онлайн - страница 128

Не пользуясь никакой взаимностью – капитан Пинсон спасался от нее, как мог, – она преследовала его по миру, пока ее не разыскали, обнищавшую, голодную и безумную, и не направили к отцу. Тогда наступил тихий приют на все оставшиеся годы.

«Вот видите! – заключал автор свой горестный рассказ. – До чего может довести агрессия маленького кусочка информации внутри психики, которую человек разумный всегда умеет стереть и обуздать. Кстати, вот вам интересный тест». Далее следовал тест. На мой взгляд, совершенно невинный. С вопросами типа: «Храните ли вы письма, вещи и прочие знаки памяти о своем возлюбленном?», «Можете ли вы первой обратиться к любимому человеку с изъяснением ваших чувств?», «Если он обещал вам позвонить, ждете ли вы его звонка целый день?» – и прочее, штук двадцать вопросов. Я ответила. «Вы ответили утвердительно хотя бы на один вопрос? – спросил меня автор с несколько садистской жизнерадостностью. – Тогда внимание: вам грозит синдром Адели Гюго!!!»

Боги, боги мои. Я ответила утвердительно – на ВСЕ вопросы…

Нет, какое-то время я храбрилась, пыталась обратить все в шутку, но тревожный призрак обезумевшей дочери Виктора Гюго неумолимо являлся всякий раз, когда даже легкая пелена мечтательной зачарованности кем-то хотела застить свет моего разума. Я решила узнать о ней. Что-то прорывалось ко мне сквозь толщу времен и пространств – чей-то жалобный голос, звуки клавесина, старинная песенка, острая щемящая печаль и странная фраза, которую отчего-то я слышала всякий раз, думая или читая про Адель Гюго:

«…НИКТО НА ЭТОМ СВЕТЕ НЕ СМЕЕТ СУДИТЬ МЕНЯ!..»

Положим, узнать удалось немногое. Адель Гюго родилась в 1830 году, в разгар французского романтизма, в семье, бывшей первостатейным оплотом этого самого романтизма. Брак Виктора Гюго и Адели Фуше, пылкий и многоречивый, в год рождения дочери усложнился увлечением мадам Гюго – и увлеклась она не кем-нибудь, а знаменитым критиком и поэтом Сент-Бевом. Стиль эпохи известен и увековечен как литературой романтиков, так и их письмами, что одно и то же. Писали, как жили – и наоборот. Зазора не было. Культ любовной страсти девочка впитала вместе с воздухом эпохи – что касается молока матери, тут я сомневаюсь, что это молоко вообще было. Сомневаюсь я и в том, чтобы родители Адели всерьез о ней заботились. Она любила музыку и занималась ею – играла, пробовала сочинять. Почему до тридцати трех лет она не вышла замуж и не имела связей? Дурнушка? Тронутая? Бог весть.

Скорее, Адель Гюго ждала Того Самого Чувства, о котором читала у папы и друзей папы. Чувства, которое грядет столь ясно и несомненно, как явленное Богом чудо, что перевернет всю ее жизнь, захватит и растворит без остатка…

Оно и грянуло. Надо сказать, личность капитана Альберта Пинсона осталась загадкой истории. Что в нем было такого захватывающего, неизвестно.

Англичанин, военный, служил. Где-то познакомился с Аделью. Нам ведомо, что в 1863 году Адель Гюго исчезает из родительского дома, объявляется в Лондоне, откуда пишет, что выходит замуж за Пинсона. Родители, после замешательства, согласны. Правда, Виктор Гюго кисло замечает, что невелика честь для Адели Гюго стать мадам Пинсон, но если девочка так увлечена…