Читать «Феномен 1825 года» онлайн - страница 196

* * *

Трилогия, составной частью которой является роман «14 декабря», носит пугающе пессимистическое название «Царство Зверя», т. е. Антихриста. Пессимистично же оно потому, что, по мысли писателя, невольными, вернее, слепыми орудиями Зверя являлись в то время и верховная власть России, и декабристы. Иными словами, выходит, что две эти силы, яростно боровшиеся за политическое первенство, были то ли сторонами одной медали, то ли зеркальным отражением друг друга. Антипатия Мережковского к Зимнему дворцу понятна, она не раз была им продемонстрирована в предыдущих произведениях. Декабристы же – сюжет для писателя относительно новый, а потому требует от нас не только особого внимания, но и понимания. Кроме того, читателя, конечно, интересует, что именно, решительно не принимая действий и планов власти и общества первой четверти XIX в., предлагал сам Дмитрий Сергеевич. Начнем с попыток понять, насколько радикалы 1825 г. являлись неким исключением из правил, царивших в империи, или, наоборот, оказались обычными представителями тогдашнего российского общества. Иными словами, посмотрим, как члены различных слоев и сословий отнеслись к восстанию 14 декабря и последующей эпопее дворянских революционеров.

Реакция страны на 14 декабря представляется неоднозначной, пестрой, порой даже сбивающей с толку. В первые дни после восстания людям было не до анализа событий и выставления им взвешенных оценок. В крестьянской толще выступление декабристов преломилось, как обычно, по-своему, вызвав рождение старых-новых слухов и мифов, на которые всегда была богата российская деревня. Ее мало интересовали истинные причины действий дворянских революционеров (да она и не смогла бы их попросту объективно осмыслить); крестьянство попыталось «примерить» события 14 декабря на себя, представить, какую выгоду могли бы извлечь из них селяне. В некотором смысле прав был сенатор П. Г. Дивов, записавший следующее: «Ходят слухи о возмущении крестьян; они отказываются платить подати помещикам, говорят, что покойный император дал им свободу, а ныне царствующий император не хочет этого исполнить. Подобные слухи, несомненно, являются последствиями заговора 14 декабря».

Сенатор, безусловно, справедливо указывал на то, что мятеж: на Сенатской площади в определенной мере спровоцировал крестьян на подобные заявления и действия. Он только не договаривает, что толчком к ним совсем не обязательно должно было послужить 14 декабря. Любое неординарное событие в империи немедленно отзывалось в деревне волной слухов о «воле», коварстве чиновников и помещиков, а также добрых намерениях умершего или восшедшего на престол монарха. Думается, что, хотели того декабристы или нет, именно тема крепостного права оказалась центральной в отклике крестьян на их восстание. Косвенным образом это вынуждено было признать и правительство. Потребовался даже специальный манифест Николая I от 12 мая 1826 г., чтобы попытаться успокоить разволновавшуюся деревню. Но манифест, как это ни странно, лишь подлил масла в огонь. В нем говорилось о ложности слухов об отмене крепостного права, а также подтверждалась необходимость повиноваться властям и помещикам. В заключение предписывалось читать манифест во всех оговоренных законом общественных местах в течение шести месяцев. У крестьян сразу возникло твердое убеждение, что именно в течение этих шести месяцев они и обязаны повиноваться прежним хозяевам, а потом…