Читать «Род Гарсиа-и-Робертсон» онлайн - страница 9

— Только выжившие из ума старухи могут болтать о чудесных превращениях. Любой здравомыслящий человек понимает абсурдность подобных заявлений.

С этими словами джебургский священник впился зубами в хлеб, поднял свой кубок и поднес его к губам.

Джок злорадно ухмыльнулся. Анна в ужасе замерла, ожидая, что будет дальше.

В наступившей тишине священник внезапно поперхнулся, закашлялся, его лицо исказилось, словно он хлебнул яда. Изо рта хлынула красная жидкость, забрызгав одеяние священнослужителя. Кларет превратился в кровь.

После того, как все угомонились и разошлись, Анна упрекнула Джока за дерзкую выходку.

Джок сделал вид, что удивился.

— Разве плохо, что его собственное оружие обернулось против него? Он просто напрашивался на это своим чванством. — Джок покачал головой. — К тому же и кларет был на редкость дрянной.

Анна не разделяла такого легкомыслия. Она предвидела, что сегодняшние неприятности добром не кончатся.

— Почему ты осуждаешь меня? — Армстронг напустил на себя вид оскорбленной невинности, хотя в его глазах плясали озорные огоньки. — Всем известно, что кларет есть кровь Христова.

Так-то вот пытаться обратить оборотня в реформистскую веру.

Казалось, что канун Майской ночи отделяла от воскресенья целая вечность. По заросшему вереском торфянику долгой чередой шли люди, держа в руках зажженные факелы из смолистой сосны, и пели:

Мы тайной тропой

К Матери нашей пришли.

Травы росой

Клонит апрель до земли.

Матушка Скотт выводила сильным высоким голосом слова призывной песни к Марии, приглашая ее на праздник Майской Ночи:

К звукам наших песен,

Дева, снизойди.

Сын — Король всех весен

У твоей груди.

Хор шотландцев подхватил ее слова:

Мы тихо приходим в лесок,

Под Материнскую сень,

Будто роса на цветок

В последний апрельский день.

Матушка Скотт по праву старшей запалила от факела костер у древнего каменного столба. В ту же секунду пламя весело занялось. Горцы собрались вокруг костра.

Элисон протянула Анне ковш с пивом. Рядом с ней, напоминая своим обликом викинга, стоял Джок в своей неизменной куртке, подбитой волчьим мехом, и черных штанах из вывернутой воловьей шкуры. На голове у него были привязаны оленьи рога. Почти все были наряжены в диковинные маскарадные одежды. Девушки украсили волосы весенними цветами.

— Никто не должен оставаться трезвым в Майскую ночь, — пояснил Джок. Анна поблагодарила, но пить не стала. Макнаба нигде видно не было. То ли он внял упрекам джедбургского священника и теперь терзался муками совести, то ли уже валялся, захмелев, где-нибудь под кустом, сказать было трудно. Как-никак веселье в этот апрельский денек началось еще засветло. Не страдая робостью, Джок занял место священника — бросил свой факел в костер и выпрыгнул на середину круга. Он принялся отплясывать джигу, наигрывая на волынке. Элисон и матушка Скотт присоединились к нему. Кружившийся хоровод сходился к костру, факелы превращали рил в огненное колесо, метались длинные тени, падавшие на столб в центре.