Читать «Утро магов» онлайн - страница 119

Гн Боден признает: «История — чистая страница, которую люди вольны заполнять, как им заблагорассудится».

А гн Рене Груссе возносит к пустым небесам почти отчаянную, хотя и прекрасную песню: «Разве история — или то, что мы называем историей — смена империй, сражений, политических революций, дат, по большей части кровавых? Признаюсь вам, что я не верю этому и что мне хочется при виде школьных учебников вычеркнуть из них добрую четверть… Подлинная история — это не история передвижения границ взад и вперед. Это история цивилизации. А цивилизация — это, с одной стороны, прогресс техники, а с другой — прогресс духовного состояния. И можно спросить, не является ли политическая история в значительной степени историей паразитической. Подлинная история — с точки зрения материальной — это история техники, замаскированная политической историей, угнетающей ее, узурпирующей ее место и даже название. Но в еще большей степени подлинная история — это история духовного прогресса человечества. Функция человечества — помогать человеческому духу освобождаться, осуществлять свои устремления, помогать человеку, как говорят индийцы в своей замечательной формуле, становиться тем, что он есть. Поистине: кажущаяся, видимая, поверхностная история — не более чем склад солонины. Если бы история была только этим, оставалось бы только закрыть книгу и пожелать угасания в нирване… Но я хочу верить, что буддизм солгал и что история — не это…»

* * *

Физик, химик, биолог, психолог — все они за эти пятьдесят лет получили чувствительные удары, нацеленные в различные «саксифраго». Но сегодня они не слишком беспокоятся об этом. Они работают, они движутся вперед. Скорее наоборот — сейчас эти науки исключительно жизнеспособны. Сравните путаные построения Шпенглера или Тойнби со стремительными, как поток, продвижениями ядерной физики. История не зашла в тупик.

Причины этого, несомненно, многочисленны, но особо значительной нам кажется следующая: В то время как физик или психоаналитик решительно отбросили даже мысль о том, что действительность их полностью устраивает, и сделали выбор в пользу реальности фантастического, историк остался запертым в пределах картезианства. Ему отнюдь не чуждо известное малодушие вполне политического характера.

Говорят, что счастливые народы не имеют истории. Но народы, не имеющие историков — вольных стрелков и поэтов — более чем несчастны: они задушены, преданы.

Пренебрегая фантастическим, историк порой невольно совершает фантастические ошибки. Если он марксист, то предвидит крушение американской экономики в тот момент, когда Соединенные Штаты достигают высшей степени стабильности и могущества. Если он капиталист, то предсказывает экспансию коммунизма на Запад в тот момент, когда в Венгрии происходит восстание. В то же время в других науках предсказание будущего, основанные из данных настоящего, удается все в большей и большей степени.