Читать «Рубиновое сердце богини» онлайн - страница 162

– Умно, – похвалил Есенин, когда из колонки на подставленную ладонь выпал кусок красного стекла. – Здесь я бы не нашел. Ну, во всяком случае, нашел бы, но не сразу. – Признавать чье-то превосходство генерал не собирался.

– Давай его сюда.

– Улыбнитесь, – Пыляев подбросил камень на ладони, – вас снимают.

– Глупая шутка, сынок. А если это не шутка, то тем более глупо…

– Как сказать, – Дамиан протянул камень, – как сказать…

– Я ведь убью тебя!

– Вот это будет действительно глупо…

– Шантажировать вздумал! – Генерал побелел от злости. – Я пристрелю тебя, как собаку, а потом заберу пленку…

– Ну, это у тебя вряд ли выйдет. Понимаешь… Папочка… Пленки здесь нет. Не предусмотрена. Сигнал с камеры идет на мой компьютер, а оттуда через Интернет… Надеюсь, об Интернете ты слышал? Вот, и через Интернет на компьютер, который стоит… Честно говоря, сам не знаю, где он стоит – в здании прокуратуры, это точно. Стоит себе и записывает нашу беседу. А камера находится во-о-он там… – Пыляев ткнул куда-то вверх, Есенин повернул голову, а Адочка, зажмурившись, нажала на курок…

Пистолет в ее руке дернулся, выплюнув смертоносный кусочек свинца, и еще один, и еще… А потом грохот раздался где-то сбоку, и чужой огонь опалил правый бок.

– Сука!

Силы уходили, и Аделаида Викторовна вдруг отчетливо осознала, что не сможет закончить дело.

Не сможет. Пистолет тяжелый, мышцы, как вата, и больно дышать. Бедный Жорж, он так надеялся… Нужно… Она должна… Ради сына… Адочка открыла глаза. Никанор лежал в кресле, из приоткрытого рта вытекала струйка крови. Черная. Надо же, черное сердце, и кровь тоже черная. Не шевелится. Притворяется. Он всю жизнь притворялся, и теперь тоже. Закончить дело, иначе все пропало…

– Аделаида Викторовна, отдайте пистолет! – Пыляев. Его нужно убить.

Убить…

Зачем…

Нужно…

– Аделаида Викторовна… – Адочка закрыла глаза. Она слишком устала, чтобы довершить начатое. Никанор мертв, а ведь когда-то она его любила.

Больно. Пусть кто-нибудь уберет эту боль…

– Пыляев! Мать твою, доигрался… – Хлопнувшая дверь и чужой голос спугнули боль. – «Скорая» едет…

Пигалица

Место, куда меня запихнул Пыляев, больше походило на один из дорогих санаториев, чем на больницу. Взять хотя бы палату – прямо гостиничный номер, тут тебе и телевизор, и DVD-плеер, и ковер, и зеленые, в тон ковру, занавески, и герань на подоконнике. Герань окончательно меня добила. Впрочем, будь моя воля, сбежала бы от всего этого благолепия куда глаза глядят. Но, к сожалению, мое мнение в данном вопросе не учитывалось.

В самый первый день явился капитан Сапоцкин, который из меня всю душу вытряс, с разрешения врачей, между прочим. А поскольку после ночного приключения чувствовала я себя, мягко говоря, не слишком хорошо, то и выложила ему и про алмазы, и про Толика, и про газ, и про камень… Да я сама не помню, чего понарассказывала, главное, капитан умчался, даже не попрощавшись, с тех пор о нем ни слуху ни духу, будто и не было.

Вот и поправляю сейчас здоровье в этом райском месте, надежно упрятанном от посторонних глаз высоким забором. Сюда даже Димку не пускали, или он сам не приезжал. Сам, видать, занят очень, чтобы еще и со мною возиться. Мне сказали отдыхать, и я отдыхала, гуляла, дышала воздухом и смеялась, глядя на суетливых воробьев, устроивших купание в песке.