Читать «Феномен человека» онлайн - страница 165

47

Кроме интеллектуального значения отдельных человеческих единиц, необходимо принять во внимание коллективное возбуждение (путем поддержки или резонанса) этих надлежаще организованных единиц. Трудно сказать, имеются ли еще на Земле Аристотели, Платоны и Августины (каким образом это доказать? А, впрочем, почему бы и нет?..). Но ясно, что, опираясь одна на другую (будучи сведены в одно место или собраны в фокусе зеркала), наши современные души видят и чувствуют ныне мир, который (по его размерам, связям и возможностям) ускользал от всех великих людей прошлого. И осмелятся ли возразить, что этому прогрессу в сознании не соответствует никакое продвижение вперед в глубокой структуре бытия?

48

Это означает, что человеческая история развивается между двумя критическими точками мышления (одной — низшей и индивидуальной, другой — высшей и коллективной).

49

И, однако, в то же самое время при крайней напряженности, поскольку речь идет о приближении к критической точке. Нет ничего общего между этими перспективами и старыми мечтаниями сектантов о райском периоде на Земле перед концом света.

50

Начиная со ступени мышления, «запланированные» или «изобретенные» комбинации добавляются к случайно встретившимся комбинациям и в некоторой степени заменяют их (см. ниже).

51

Подобно физике, которая меняется с появлением и распространением некоторых новых терминов, переходит от среднего к безмерно громадному или, наоборот, к чрезвычайно малому. Слишком часто забывают, что должна быть и имеется специальная биология "бесконечно сложных".

52

Заметим, того самого "здравого смысла", который только что по ряду вопросов безапелляционно поправлен физикой.

53

Такие, например, как неудержимое стремление человека к социальному объединению, к развитию (освободительному для духа) машинизации и автоматизации, к тому, чтобы "все испробовать" и "все осмыслить" до конца.

54

Для верующего христианина интересно заметить, что конечный успех гоминизации (и значит, космического усложнения) положительно гарантирован "воскресительной благодатью" бога, воплощенного в своем творении. Но здесь мы уже покинули план феномена.

Комментарии

1

Термин «метафизический» Тейяр употребляет в смысле "стремящийся к познанию бытия с его принципами, началами, причинными механизмами и т. д.", в противоположность «феноменологическому», то есть ограничивающемуся описательными задачами. Метафизический подход, как его понимает Тейяр, отвечает на вопрос «почему», феноменологический — на вопрос «как». К отказу от «метафизики» Тейяр прибегает (прием, заимствованный у позитивистов) в случаях, когда стремится избежать обсуждения онтологических вопросов. На усмотрение читателя предоставляется выбор той или иной онтологии под «феноменалистскую» картину фактов (см. примеч. 15). При этом Тейяр допускает и антропоморфизацию, восходящий к средневековой и ренессансной (Парацельс) картине мира параллелизм между "феноменом человека" и "феноменом космоса" как между микрокосмом и макрокосмом. Еще в 1931 году Тейяр сформулировал свой "давно усмотренный" им принцип, что "только исходя из человека, может человек разгадать (dechiffrer) мир" (Р. Teilhard de Chardin. Images et paroles. Paris, 1966, p. 98). Декларируя феноменологичность своего метода, Тейяр тем не менее на деле (как естествоиспытатель) не может не использовать причинных объяснений. Так, он отнюдь не довольствуется «описанием» того факта, что около ископаемых останков синантропа найдены следы огня и обработанные орудия, но делает выводы о причине их появления: образе жизни и уровне организации синантропов (отвергая в то же время альтернативные причинные же объяснения: см. примеч. 20). Другим отступлением от феноменологичности служат нередкие у Тейяра, в особенности в последних разделах "феномена человека", причинные объяснения, исходящие из "внутреннего вещей" и "радиальной энергии". К тейяровскому «антиметафизическому» подходу применимо, таким образом, замечание Маркса (по поводу феноменологии Гегеля) о том, что в феноменологии в качестве возможности "уже заключен в скрытом виде… некритический позитивизм и столь же некритический идеализм" (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 42, с. 157). — Здесь и далее прим. переводчика.