Читать «Закрытая информация» онлайн - страница 112

«Армянин обеляет русских. Забавно!» – Рогожин спрятал улыбку.

– Водка – изобретение сравнительно недавнее. В древности на Руси пили медовуху, твореный квас. Медовуху – дворяне, служивый люд и крестьяне вкушали напитки попроще. Медок готовить умели, но не каждому он был по карману. Двенадцать сортов чудного золотистого напитка на Руси варили, с травами, ягодами, сыченые, ставленые! – профессор был докой в истории винокурения. – «Нас, россиян, благословил Бог хлебом и медом и всяких питей довольством…» Умнейший человечище своей эпохи написал! – восторженно воскликнул Арутюнян. – Благословил! Подчеркиваю! – он поднял указательный палец. – Не проклял, наказал или обидел, а благословил. Повального пьянства в деревнях не было никогда. Квасники, по-нашему забулдыги, бродяжничали, а крестьяне на деревенском сходе, где собиралось около ста человек, выставляли два ведра водки, каждое по двенадцать литров. Сколько на душу приходилось?

– Граммов двести или около того, – подсчитал Рогожин.

– В самый раз мозги прояснить. Но чтобы до поросячьего визга, до беспамятства нарезаться, увольте! Придумано было запойное русское пьянство немчурой. Поверьте!

Адвокат российского крестьянства себе в стопочке не отказывал. Проглотив залпом водку, Арутюнян развил тему:

– А как следили за качеством! В каждом кабаке находились казенные фарфоровые чашечки с государственным клеймом. Потребует клиент проверить качество хлебного вина – хозяин на его глазах наливает водочку в зажигательницу, огнивом чирк! – профессор прищелкнул пальцами. – И ждут, покуда пламя не погаснет. Остаток сольют в мерительницу, если не заполнит чашку – владельцу кабака несдобровать. Штраф – клеймо позорное на ворота! А «пенник» настоящий. Это же симфония! Двойной перегон бражки из ржи еще разок перегонят, первач через березовый уголь профильтруют и ключевой водой в строго определенных пропорциях разбавят. Сто ведер «пенника» на двадцать четыре ведра студеной воды из родника. Водица сивушные масла вытянет, облагородит напиток… – профессор сглотнул слюну, возбужденный собственным рассказом. – Сказка, а не водка! Нет, потеряли мы национальное достояние! Отдали на откуп иностранцам. Что на витринах? Помои! «Распутины», «Кутузовы»! Фамилии знатные на этикетках, исторические, а внутри, как говаривал Райкин, труха! Знаете, Дмитрий! Я по Ломоносову немецкую водку «Столыпин» проверял.

– Интересно! – признался Рогожин.

– «…если хочешь отведать, чиста ли водка, то возьми чистый плат, обмочи в вино и зажги; если вино прежде сгорит, а потом и плат станет гореть, то водка чиста и крепка!» Процедура проще простого! Результат эксперимента… – Арутюнян развел руками, – платок горел вместе с водкой. Натуральная отрава в привлекательной упаковке. Слушайте, может, против России заговор? Вытравят население, и пожалуйста, одна шестая часть суши свободна! – Фантазии профессора приобрели бредовый оттенок.

Рогожин усомнился:

– В глотку насильно никто не льет. Сам народ спивается. От нищеты, от тупости, от безрадостной житухи.