Читать «Отцовская скрипка в футляре (сборник)» онлайн - страница 269

Тамара тоже не могла сдержать слез и не заметила, как притушили в фойе свет, как поредела толпа перед гардеробом, в распахнутой двери в зрительный зал было видно, как служители театра в синей униформе бережно натягивали чехлы на новенькие кресла. Тамара думала о трагической судьбе девушек. Думала об этих чудом искусства обретших плоть и кровь незнакомых людях и уголком глаза косилась на Прасковью Ивановну, которая в этот момент, конечно же, оплакивала своих Витю и Катю.

— Девушка плачет, — раздался над головой Тамары бархатистый уверенный голос. — Догадываюсь о причине: жалко Женьку Камелькову?

Тамара подняла лицо. Перед ней стоял высокий черноволосый мужчина и смотрел на нее участливо с едва скрытым любопытством. От ласковой участливости этого незнакомого, но, наверное, такого чуткого человека, от горячего блеска его глаз Тамара заплакала еще сильнее и, не стесняясь его, всхлипывала и шмыгала носом.

— У-у! Целый поток! — заметил он с искренним сочувствием, заслонил своей спиной Тамару от любопытных взглядов и, не то утверждая свое право на такое с ней обращение, не то еще завоевывая это право, достал из своего кармана носовой платок, уверенным движением отца или старшего брата приподнял за подбородок лицо Тамары, приблизил его к себе, бережно обтер слезы.

Потом опустил платок себе в карман, осмотрелся и улыбнулся озорно и щедро, блеснув великолепными зубами:

— Нет, я понимаю, конечно, великая сила искусства, но так надрывать свое юное сердце!.. Оплакиваете навзрыд эту самую Женьку… А она… Вон она, то есть не она, конечно, а артистка Рюмина, которая играла ее, жива и здоровехонька шествует к выходу, И думает, чем кормить на ужин мужа и отпрысков.

К дверям направлялась скромно одетая женщина, и ничто — ни ее утомленное лицо, ни усталая находка — не напоминало об ослепительно красивой, искрометной Женьке Камельковой.

— Бабусе, мне кажется, тоже пора осушить глаза, — уверенно сказал он Прасковье Ивановне.

Прасковья Ивановна тыльной стороной ладони смахнула слезинки и сказала неожиданно для Тамары сварливо:

— Я вам, гражданин, не бабуся. Нет у меня такого внука. Я — Прасковья Ивановна.

— Ах, вот как, — улыбнулся он на ее отповедь. — В таком случае, с вашего позволения, я — Чумаков Федор, сын Иннокентьев. — И, по-прежнему утверждая свое, видимо, бесспорное для него право на покровительство, фамильярное обращение с Тамарой, ласково, но твердо взял ее за локоть и спросил, как у старой знакомой:

— Каким транспортом предпочитаете добираться домой?

— Пойдем на троллейбус, потом пересядем на автобус, — сказала Тамара, напуганная и вместе с тем почему-то обрадованная этим натиском.

— Головоломная рокировка, — непонятно для Тамары сказал он, и продолжал ласково: — Могу предложить четыре служебных колеса. Автобус Таежногорской ПМК. Есть, знаете, такая на свете. Сегодня у нас коллективный выезд на спектакль о героическом прошлом.