Читать «Ким» онлайн - страница 9

То было совершенно необоснованное обвинение, возникшее внезапно, под влиянием минуты, но оно заставило замолчать Дьюнно, который знал, что громкие крики Кима привлекут, в случае надобности, легионы базарных мальчишек.

— А кому ты поклонялся там? — любезно сказал Ким, сидя в тени на корточках, рядом с ламой.

— Я никому не поклонялся, дитя. Я преклонился перед Высшим Законом.

Ким без всякого волнения принял этого нового бога. Он знал уже несколько десятков богов.

— А что ты делаешь?

— Я прошу милостыню. Теперь я припоминаю, что давно не ел и не пил. Как совершаются дела милосердия в этом городе? В безмолвии, как у нас, в Тибете, или о них говорят громко?

— Те, кто просят молча, умирают в молчании с голоду, — сказал Ким, приводя туземную поговорку. Лама попробовал подняться, но опустился, вздохнув о своем ученике, умершем в далеком Кулу. Ким наблюдал за ним, склонив голову набок, внимательный и заинтересованный.

— Дай мне чашу. Я знаю всех милосердных людей в этом городе. Дай мне, и я принесу ее назад наполненной. — Старик с детской простотой передал ему чашу.

— Отдохни. Я знаю здешних людей.

Он направился к открытой лавочке, находившейся против станции кольцевой железной дороги, ниже базара Моти. Эту лавочку держала торговка зеленью, принадлежавшая к низшей касте. Она давно знала Кима.

— Ого, ты стал, что ли, иоги (святым человеком), что расхаживаешь с нищенской чашей? — крикнула она.

— Нет, — гордо сказал Ким. — В городе появился новый священнослужитель — такой человек, какого я еще никогда не видел.

— Старый священнослужитель — молодой тигр! — сердито сказала женщина. — Я устала от все новых и новых жрецов. Они садятся на ваши товары, словно мухи. Разве отец моего сына — источник милосердия, чтобы давать всем просящим?

— Нет, — сказал Ким. — Твой муж скорее «иаги» (человек дурного характера), чем иоги. Но этот священнослужитель совсем новый: сахиб в Доме Чудес говорил с ним, как с братом. О, мать моя, наполни эту чашу. Он ждет.

— Скажите пожалуйста! Эту чашу! Корзинку величиной с желудок коровы! Ты так же милостив, как священный бык Шивы. Он съел сегодня большую часть лука в корзине, а тут я еще должна наполнить твою чашу. Вот он снова идет.

Громадный браминский бык мышиного цвета прокладывал себе путь среди разношерстной толпы; ветвь смоковницы, которую он только что стащил, свешивалась у него изо рта. Он подошел прямо к лавке, отлично зная свои привилегии священного животного, опустил голову и тяжело фыркнул на ряд корзин, прежде чем сделать выбор. Маленькая тяжелая пятка Кима мелькнула в воздухе и ударила его по влажному синему носу. Бык фыркнул от негодования и пошел вдоль рельс трамвая; горб его дрожал от ярости.

— Взгляни! Я спас втрое больше, чем стоит эта чаша. Ну, матушка, немного рису и сушеной рыбы — да еще какого-нибудь варева.

Из комнаты позади лавки, где лежал какой-то человек, послышалось ворчание.

— Он прогнал быка, — шепотом проговорила женщина, — хорошо подавать бедным.