Читать «Плюс-минус бесконечность (сборник)» онлайн - страница 54

После того как я попросил прощения и поклялся больше не издеваться над нею, она сменила гнев на милость. Мы выбрали поляну в стороне от шоссе и расположились на отдых. Поев и порезвившись на травке, Агата повеселела и, чтобы доставить мне удовольствие, начала рассказывать, какая чудесная у Анса мамочка.

Я медленно закипал и был уже близок к тому, чтобы взорваться, когда на поляну упала густая тень.

— Будет дождь, — сказала Агата. И вдруг издала вопль.

Я поднял голову и обомлел: на поляну опускалось летающее блюдце. Мне не раз говорили об этих штуках, но увидеть своими глазами…

Спустя минуту открылся люк, и наружу вышел…

— Нет, только не это! — впадая в невменяемое состояние, завопила Агата и понеслась прочь.

Мы продирались напролом через густой кустарник, оставляя на ветках клочья шерсти…

— Неужели человек? — прохрипела Агата, когда мы, обессилев, свалились наземь.

— Похоже на то, — подтвердил я. — Именно таким изображен человек на фресках, которые обнаруживают археологи при раскопках.

— Но как же так, ведь люди вымерли тридцать тысячелетий назад, мне рассказывал об этом Анс, он знает точно!

— Да, вымерли. Сначала динозавры, потом люди. А может быть, наоборот…

— Что же ты так струсил?

— И вовсе не струсил. Просто побежал за тобой, чтобы не заблудилась. С какой стати бояться, людям мы обязаны всем. После этого их… сверхвзрыва мы стали умнеть от поколения к поколению. И теперь на всей Весте единственные разумные существа — мы, скунсы!

— А как же этот… с летающего блюдца?

— Он с другой планеты и потому не в счет!

* * *

Агата все же вышла за Анса. Так ему, дураку, и надо!

За миг до бессмертия

«Поедем туда, где бьется сердце… Поедем туда, где бьется сердце…» До чего же нелепа эта неизвестно откуда взявшаяся фраза! Он повторял ее бездумно, не вникая в смысл, словно отсчитывал секунды.

Внизу распласталась неестественно плоская земля. Была она как выцветшая от времени акварель под пыльным стеклом. Казалось, стекло вот-вот разобьется: оно кренилось из стороны в сторону, вставало на ребро, переворачиваясь, исчезало из глаз и снова возникало в поле зрения.

Воздух был упруг, переполнял легкие, затрудняя дыхание. Его струи пронзали тело, точно рентгеновские лучи.

Земля приближалась.

«Поедем туда, где бьется сердце…»

Еще несколько минут назад воздушный стрелок старший сержант Анатолий Алексеев, восемнадцати лет, отстреливался от «мессершмиттов». Штурмовик Ил-2 с надписью на фюзеляже: «Нива. Сибирские колхозники — фронту», возвращаясь на аэродром, у самой передовой был атакован шестеркой истребителей.

И сейчас Анатолий доживал свои последние секунды.

* * *

— Давай, давай! — кричал старшина Приходько, мешая русские слова с украинскими. — Бей гадов! Бачьте, сбил, едрена корень, фрица!

На глазах у солдат один из «мессершмиттов», жирно коптя, пошел к земле.

— Не отобьются, ей-богу, не отобьются… — вздохнул Тимофей Дубов, воевавший с немцами еще в первую мировую.

— Типун тебе на язык, старый! Як тилько можна… — возмутился Приходько. — На том «ильюше» лихие, знать, хлопцы. И литак на все сто! Не зря его фрицы «черной смертью» кличут. Брони на нем, що твий танк, так просто не порушишь!