Читать «А я люблю женатого» онлайн - страница 57
Каринэ Фолиянц
В кухню зашел Гриша.
– О, Гриня! Гармошка-то сгодилась? – обрадовался Серега.
– Сгодилась, – грустно ответил Гриша. – Нина теперь в гору пойдет, ей толстый обещал.
– А то ж плохо разве? В Наклонном зале Дома Союзов петь будет. А то в самом Кремле!
– В Колонном зале, Серега! Она про меня напрочь теперь забудет, хоть и не шибко помнила.
– Гриня, да разве ж тебя можно забыть? – Терещенко обнял друга. – Сидай, выпьем! Прости, мама!
Он придвинул к себе водку. И отложил письмо до лучших времен.
В подсобке кафе Нина рассказывала любимому (то есть портрету любимого):
– Теперь у нас, точно, все будет! И квартира, и машина! И дети! Этот толстый такой могущественный! Вот увидишь, он поможет мне!
Нина достала из-под вороха тряпок копилку, вытащила из выреза платья деньги – весь сегодняшний гонорар, сунула их в копилку. И на радостях поцеловала портрет.
– Ты слышал? Завтра. Завтра все начнется. Осталось совсем немного. Потерпи. И мы будем жить с тобой как настоящие люди!
Витая лестница красивого подъезда в центре города. По ней поднимаются Гриша и Нина.
– Только ты не вмешивайся, – предупредила она. – Я буду сама говорить. Вообще, я не знаю, зачем ты пошел!
– Пожалуйста, я могу и уйти, – обиделся Гриша.
– Э, брось! Уйти! Хитрый какой! Одну меня оставить? Мало ли что! Ты мужчина – или нет?…Хотя, конечно, видно сразу – люди они очень порядочные. Не обманут. Вот эта квартира. С Богом! Звони!
Гриша с силой нажал на кнопку звонка.
Дверь открыл… милиционер.
– К кому? Документы!
Нина опешила:
– Мы… Мы…
– Мы дверью ошиблись, – соврал Гриша, – нам этажом выше надо!
– Документы есть? Понятыми будете! – заявил милиционер.
– Какими понятыми? – дрожащим голосом спросила Нина.
– Обыкновенными. Хозяев здешних сегодня утром взяли. Вчера у них прощальная гастроль была. А сегодня, как в песне поется, «И всю контору скопом замели». Документы у вас есть?
– Вы хотите сказать, что их забрали в тюрьму?… И надолго? – не поверила ушам Нина. – Всех-всех? И большого толстого тоже?
– И большого! И толстого! – улыбнулся веселый милиционер. – Он же главный был, его первым и забрали.
Гриша схватил Нину за руку:
– Мы не можем понятыми, мы торопимся. Нас внизу ждут!
Он потащил ее вниз по лестнице. Потом они бежали, унося ноги подальше от злополучного дома. Наконец Нина остановилась и стала кричать на Гришу:
– Это все ты! Сам говорил, что невезучий.
– Ну говорил!
– Из-за тебя все! Все мои надежды рухнули. Ты приносишь одни неприятности! С тех пор, как ты появился, у меня ничего не выходит! Я знала! Из-за тебя! Уйди-уйди! Уйди от меня!
Гриша молча развернулся и обреченно зашагал, ничего не замечая вокруг.
Она прогнала его. Она не хотела его видеть…
ГОЛОС ГРИШИ:
– Хорошо бы скорее состариться и помереть. Не нужен я ей. По-любому. А кому я нужен? Воронков мне никто. У матери таких, как я, еще трое. Нужен был бы, не отпустила. Никого кроме Нины нет у меня. А ей до меня дела нет. Да и она никому не нужна. У нее ведь тоже никого. Кроме него, почти придуманного. И кроме меня, которого она совсем не любит. Как странно – Нина рядом, чувствуешь ее запах, а дотронуться нельзя. Это самая страшная из всех придуманных пыток. И Москва – это тоже пытка. Ты ее полюбил, а она тебя – нет. Ты со всей душой, а тебе – пошел вон. Много таких. Счастья вокруг полно. Но оно не твое. Живешь тут, вроде как в лотерею играешь. Все покупаешь билетики и все не можешь выиграть. И все надеешься… А выход, выход где?
