Читать «А я люблю женатого» онлайн - страница 109

– Только на будущее учти – в поддавки я не играю! Не привык!

Комната в общежитии ВГИКа. В этой комнате живут Витя и его друг казах Тима, сценарист.

На сегодняшний вечер состояние комнаты можно определить так – слегка убранный «богемный беспорядок».

В комнате трое. Тима жарит яичницу с колбасой на большой электроплитке. Не первой свежести молодой человек, аспирант по кличке Робертино, в коротеньких штанах, обтягивающих его мощное тело, самозабвенно поет оперную арию. Крупный (в смысле габаритов) оператор Серега, больше похожий на спортсмена, чем на оператора, молча разгадывает кроссворд.

Серега прервал пение Робертино:

– Слышишь, ты вот умный – что это за стиль в архитектуре на букву «м», шесть букв?

– Темнота! – возмутился Робертино. – Модерн. Ты фантастически необразованный юноша! Вот что я сейчас исполнял?

– Откуда мне знать? – пожал мощными плечами Серега.

– Арию моего коллеги, художника Каварадосси из оперы Пуччини «Тоска». Ты кинооператор, а не знаешь, что такое модерн!

– А чё мне это? – отмахнулся Серега. – Ты покажи модерн, я тебе его сниму.

– Не злись, Робертино, он талантливый, – вступился за Серегу Тима. – Ты лучше еще спой, пока Витьки нету.

– Хорошо, – согласился художник, которого пол-общаги ненавидело за громкое оперное пение, – я спою арию герцога Мантуйского из «Риголетто» Верди. Для вашего же культурного развития, негодники!

– Вечность ты тут поешь! Ты ж во ВГИКе уже десятый год числишься! – закрыл уши Серега.

– Пятнадцатый, если быть точным, – поправил Робертино.

– Все-таки поразительный у нас институт, – вздохнул Тима, – попасть в него тяжело и вылететь невозможно.

– Зубы не заговаривай, что там с яичницей! – перебил его оператор. – Когда есть-то будем?

– Это когда Витька придет. Ждем режиссера! – ответил Тима.

– Она ж остынет! – заныл Серега. – Ты своему Витьке готов кофий в постель носить!

– Он талантливый, гению все позволено.

Тима не шутил. Он и впрямь так думал.

– Мы здесь все гении! – засмеялся Робертино.

– Нет, Витька гений особенный. И он друг. Вчера меня без документов поймали, сказали, что я нелегальный вьетнамец, так меня кто отмазал? Он! – гордо сказал Тима. – Полчаса ментам мозги пудрил анекдотами про то, как кино снимается. Меня и отпустили, даже денег ни копейки не взяли. У меня паспорт просроченный, а домой никак не съезжу!

– Бедняжка!

Робертино подсел к плитке и незаметно, как бы ненароком, съел половину яичницы. Вернее, просто проглотил.

– Ехать далеко, денег нет. Там у меня мама и три брата. Маленькие, – вздохнул Тима и вдруг увидел жующий рот аспиранта. – Что ты сделал, ты Витькин ужин сожрал!

– Милый Тима, прости! Чем я могу искупить свою вину? – сделав вид, что чуть плачет, жалобно проговорил Робертино.

– Эх, отец! – стукнул его по плечу мошной лапой Серега. – Говоришь, что я не культурный! Это в тебе нету никакой культуры, хоть и диссертацию пишешь. Как можно сожрать чужой ужин, не поделившись с голодным товарищем, а? Нет, ты ответь! Ответь!

В эту минуту в комнату ворвался уже знакомый нам восточный красавец. Звали его Фарик.