Читать «Русский жиголо» онлайн - страница 123

Я ведь щедрый парень, куколка, я думаю о ближних.

30

В бизнес-классе самолета неожиданно пусто, практически никого, возможно из-за чересчур раннего времени вылета. Пара мерзких русских бизнесменов, в накрахмаленных сорочках и с ноутбуками, негромко трут об оборотах и телках, грустная пожилая дама вяло роется в сумочке Etro, тощая модель с затравленным взглядом листает глянцевый журнал. Я запиваю две таблетки либриума бокалом чиваса, строю тощей модели глазки и пытаюсь слушать iPod.

«Fallen angel head crashes dead out of control lost memories staircase twists darker rooms lit with left out toys after playing men changes toys into tools twisted playthings on the staircase fools whose weapons represents the killing game», – шепчет мне Skinny Puppy.

Тощая модель чуть заметно улыбается мне, листая Harper's Bazaar с какой-то смутно знакомой звездой на обложке, жаль только, никак не вспомнить ее имени, я улыбаюсь в ответ и тут же проваливаюсь в глубокий, вязкий сон.

31

А потом, куколка, я вдруг оказываюсь в Москве, в Шереметьево-2. С этим аэропортом у меня связано столько грустных, но приятных воспоминаний, от советских шпионских фильмов до первого моего выезда за рубеж с родителями, что, только я спускаюсь по трапу самолета, у меня в горле начинает першить и слезы наворачиваются на глаза, такая вот сентиментальщина, затащись! Только представь себе, детка, я вдруг чувствую радость от возвращения на родину! Да, именно радость, потому что здесь меня окружают толпы соотечественников, молодящиеся тетки с поддельными сумками Prada, их вечно орущие наглые детишки да небритые мужья с дорогими смартфонами в руках, все что-то говорят друг другу или кричат в телефоны, короче, как это обычно бывает в Шереметьево: шум, гам, сумбур и сумятица, – но это не важно, ведь главное, вся эта толпа – наши, пусть и хамоватые, но наши.

Я смотрю по сторонам почти с умилением, почти с нежностью и вдруг думаю, что и среди них полным-полно зашифрованных фанатичных кретинов, скрытых шахидов, новых Аттов, Джарров и Ханджуров, прячущих под полами кашемировых пальто пластиковую взрывчатку, тринитротолуол, адские машины, начиненные ржавыми гвоздями, или ампулы с сибирской язвой, в конце концов.

Короче, радость проходит так же быстро, как и появилась, я снова напрягаюсь, думаю о массовых убийствах, взрывах, отравлениях и прочем ужасающем дерьме, как можно скорее договариваюсь с таксистом, стареющим гопником в черных джинсах и узконосых ботинках турецкого производства, почти не торгуюсь, представь себе, детка, почти не снижаю безумный прайс, и вот уже через каких-то десять минут старый «сорок первый» уверенно встревает в вечную пробку на Ленинградском шоссе. Дребезжащие динамики изрыгают веселуху «Русского Радио», в салоне накурено и противно пахнет бензином, а где-то высоко над нами небо – мглистое и ненастное, предзимнее суровое московское небо.

В моем кармане – ключи от квартиры Вероники, и я решаю ехать к ней, пожить какое-то время там, прийти в себя, устроить себе каникулы в человеческих условиях в районе «золотой мили». К тому же я надеюсь хоть как-то прояснить сложившуюся ситуацию, надеюсь найти хоть какую-нибудь зацепку.