Читать «Смерть это все мужчины» онлайн - страница 116

У Н. В. Гоголя, пронзившего всё сущее своим острым носом, среди женских персонажей нет человеческих особ, а есть недочеловеческие и сверхчеловеческие. На первых принято жениться, но лучше смерть, а вторые… Гоголь не стал дожидаться коварных измен, а прикончил свою панночку ещё до воплощения состава преступления. Ясно, что все они ежели не куклы, так ведьмы – не робеть, православные. Шла будничная литературная работа – и резали, и топили, и под поезд бросали, и насылали чахотку, да что чахотка! Обычная простуда могла без труда увести возлюбленную героиню на тот свет. А попозже, когда стали летать самолёты и мчаться автомобили, хлопоты по доставанию убойных предметов и изнурительные психологические обоснования для мнимых самоубийств отпали. Чтобы самолёт внезапно загорелся, а он понял, что потерял её навек, навек, надо всего лишь сделать героиню стюардессой.

И на словах норовили убить – что говорить о деле.

Возглавляет список убиенных трио прекраснейших женщин, рождённых русским Логосом: Катерина Островская, Настасья Достоевская, Анна Толстая.

Вице-губернатор Твери и Рязани М. Е. Салтыков-Щедрин, честно ненавидевший и маму, и жену, не оставил нам ни единого человекообразного женского создания. Хищницы, идиотки, рабыни. Две несчастные сестрицы из семьи Головлёвых вырвались в актрисы – в результате что? два самоубийства, разумеется. А. П. Чехов живописал союз мужчины и женщины как безвыходный ужас или, в лучшем случае, комическую пошлость. Он с гуманностью доктора не прописывал изменщицам смерть, но лишь разлуки, мучения совести и неиссякаемое несчастье. М. А. Булгаков, сам сманивший чужую жену, предлагал любовникам совместную смерть и отлёт в вечный покой, откуда уж – ни ногой никуда. Сиди возле мужа, слушай Моцарта. Геологический переворот, совершённый И. А. Буниным, сделал, однако, революцию в способах уничтожения источника жизни. Он, конечно, тоже баловался чахоткой и смертью в родах. Но он мужественно разорвал связь между индивидуальностью героини и возбуждением героя: все женщины – маскарад природы. А значит, желанные тебе щиколки, запястья, предплечья, соски, родинки, пушки над губами, ножки в чулочках… что там ещё? Носов у этих героинь почему-то никогда нет, животов тоже… короче говоря, вся эта комбинация всегда может рассыпаться и вновь повториться, примерно так же и по-другому. И хочешь ты не эту женщину, про которую ни черта не знаешь и знать не желаешь, а доставшийся ей от природы карнавальный костюмчик и своё собственное им наслаждение. Говорят все эти щиколки и запястья кратко, по делу. Иди сюда, глупенький… или там… любила я вас, Николай Александрович! То есть вроде бы это предметы одушевлённые, но не больше, чем пирог с капустой. Что-нибудь у них обязательно, по описаниям автора, яблочное, а что-нибудь – медовое или золотистое. Они пахнут, они приятного цвета и вообще – вкусные. Их существование за пределами аппетита и осязания героя писателя не занимает. В конце концов, всё прах и тлен под безжалостными звёздами, так хоть вспомнить приятно перед отправкой в небытие, каких пирожков поел.