Читать «Тетради дона Ригоберто» онлайн - страница 11

— Ты завтра придешь? — встревожился дон Ригоберто.

— Опять за свое. — Она на мгновение застыла на пороге. — Разве я вообще уходила?

Оправившиеся от изумления, котята слизывали со спин любовников последние капли меда, но не могли прервать их яростных объятий.

Именной фетишизм

Ты знаешь, я большая охотница до имен, а твое и вовсе сводит меня с ума. Ригоберто! Оно мужественное, элегантное, бронзовое, итальянское. Когда я произношу твое имя, тихонько, про себя, по спине пробегает дрожь, а нежные розовые пятки — дивный дар Господа (или природы, если так угодно тебе, атеисту) — холодеют. Ригоберто! Словно переливчатая капель. Ригоберто! Ярко-желтый восторг щегла, что приветствует весну. Где ты, там и я. Всегда рядом, тихая, кроткая и влюбленная. Ты подписываешь чек своим четырехсложным именем? Я — твое тихое «и», я — твое долгое «о», я — твое жаркое «р». Я — чернильное пятнышко на кончике твоего пальца. Ты налил себе стаканчик минеральной воды? Я — пузырек, который освежает твое небо, кусочек льда, от которого немеет твой язык. Я, Ригоберто, шнурок в твоем ботинке и сливовый настой, который ты принимаешь перед сном от несварения в желудке. Откуда мне известны гастроэнтерологические подробности? Тот, кто любит, знает: для него священны и самые низменные стороны жизни любимого существа. Я клянусь тобой и молюсь на твой портрет. Чтобы познать тебя, мне достаточно твоего имени, каббалистической нумерологии и причудливых загадок Нострадамуса. Кто я? Та, что любит тебя, как пена любит волну, как облако любит зарю. Ищи, ищи и найди меня, любимый.

Твоя, твоя, твоя

именная фетишистка

Штучки Эгона Шиле

— Откуда такой интерес к Эгону Шиле? — спросила донья Лукреция.

— Мне его жаль, ведь он сидел в тюрьме и умер таким молодым, — ответил Фончито. — У него замечательные картины. Я их могу часами рассматривать — в папиных книжках. А тебе они разве не нравятся?

— Я их не слишком хорошо помню. Разве что в общих чертах. Такие странные, изломанные фигуры, да?

— А еще мне нравится Шиле, потому что, потому что… — перебил мальчик, словно ему не терпелось поведать мачехе свой секрет. — Я даже боюсь тебе говорить.

— Брось, ты у нас никогда за словом в карман не лез.

— Мне кажется, что я на него похож. У меня будет такая же трагическая судьба.

Донья Лукреция рассмеялась. И тут же ощутила укол тревоги. Откуда в ребячьей голове берутся такие страсти? Альфонсито смотрел на нее очень серьезно. Мальчик, скрестив ноги, сидел на полу в столовой, одетый в синюю форменную курточку с серым галстуком, фуражка со школьным гербом валялась поодаль, между портфелем и коробкой карандашей. Появилась Хустиниана с подносом. Фончито пришел в восторг:

— Тосты с маслом и мармеладом! — Он захлопал в ладоши. — Мои любимые! Ты не забыла, Хустита!

— Это не для тебя, а для сеньоры! — солгала Хустиниана, стараясь казаться суровой. — Ты от меня и горелой корки не получишь.