Читать «Литературная Газета 6236 (32 2009)» онлайн - страница 3

От ненависти до любви

ОЧЕВИДЕЦ

Анатолий МАКАРОВ

"У поэтов есть такой обычай - В круг сойдясь, оплёвывать друг друга". Это горькое свидетельство я знал задолго до того, как вступил в некоторое соприкосновение с литературной средой. Когда же, по праву или нет, к счастью или несчастью, сам сделался её частицей, непреложность этого наблюдения сделалась для меня привычной, словно беспощадный российский климат. Удивляться ничему не приходится.

И всё-таки время от времени привычное равнодушие к мнению коллег друг о друге даёт сбой и обида, жуткая до душевной боли, перехватывает горло. Если вы помните, в детстве данное чувство всегда было реакцией на несправедливость. Потому и теперь оно отзывается в груди почти с детской непосредственностью.

Некий скандальный автор, возросший в спёртой полутьме литературного андеграунда, известный опусами на тему собственных гениталий (именно так, без малейшего преувеличения!) рассуждает на страницах авангардного критического издания о превратностях своей писательской участи. Как вы понимаете, они становятся особенно рельефны на фоне чьей-нибудь не то чтобы лёгкой, но убедительно бесспорной славы. Вот эту-то с трудом переносимую славу для самоутверждения и самоуважения и полагается оспорить и обхамить. Выражаясь конкретнее сами знаете что. Певец физиологических отправлений (опять же без всяких преувеличений) выбирает для этой цели Юрия Трифонова.

Заметьте, не какого-нибудь легкокрылого модника, не подручного партии, не столпа былого официоза. Нет, в том-то и дело, что писателя истинного, глубокого, честного, сумевшего найти для надорвавшейся души советского интеллигента точные и безжалостные слова. Вот его-то, сами знаете что, особенно приятно. Без малейшей попытки обосновать свою неприязнь, доказать свою заносчивую требовательность, просто и пренебрежительно: "серенький писатель".

Это кто же у нас столь высокомерен в оценках, столь непримирим в своих эстетических воззрениях? Какой такой утончённый стилист, мученик художественного совершенства, непримиримый колебатель мировых струн? Новый Марсель Пруст, Иван Бунин, пусть даже Генри Миллер? Нет, заурядный книжный пакостник, подпольный человек, почему-то возомнивший, что его по-школьному порочные экзерсисы призваны заменить в отечественной словесности все муки, все терзания, все злободневные и вечные вопросы.

Допускаю, что слегка переусердствовал в описании своей обиды. На самом деле природа писательской нетерпимости друг к другу мне более или менее понятна. Основание - даже не идейное противостояние, как может показаться. Чаще всего причина кроется в зависти, однакоз не вульгарной, не заурядной, а скорее, как бы метафизической, органически сопутствующей любому творчеству, а уж литературному в особенности. Тем не менее формы она принимает именно что вульгарные и оскорбительные, причиняя несомненный урон и тому, кого обхамили, и тому, кто позволил себе хамство, и литературному делу в целом.