Читать «Мумия, или Рамзес Проклятый» онлайн - страница 7

Возможно, Эллиот засмеялся потому, что музыка настроила его на легкомысленный лад; а может, он растрогался при виде Джулии Стратфорд, танцующей с его Алексом. А может, потому, что ему уже надоело изъясняться эвфемизмами и полунамеками. Умение быть дипломатичным покинуло его вместе с жизненной стойкостью и ощущением незыблемости бытия, которыми он наслаждался в юности.

Теперь же с каждой новой зимой его суставы слабели все больше и больше; он уже не мог пройти и полумили, чтобы не начать задыхаться от сильной боли в груди. Что с того, что в пятьдесят пять лет волосы его совсем побелели – он знал, что это его не портит. Расстраивало – тайно и глубоко – другое: он не мог ходить без трости. И это было только началом тех «радостей», что ожидали его впереди.

Старость, слабость, беспомощность… Хорошо бы Алекс женился на миллионах Стратфордов, хорошо бы он сделал это поскорее!

Внезапно он почувствовал усталость и какое-то беспокойство. Легкие, веселые мелодии начали раздражать. Вообще-то, он безумно любил Штрауса, но сейчас музыка заставила его волноваться.

Ему захотелось объяснить Рэндольфу, что он, Эллиот, давным-давно совершил непростительную ошибку. Что-то сломалось в те долгие египетские ночи, когда они с Лоуренсом бродили по узким улочкам Каира, когда, хмельные, ругались в каюте катера Лоуренс ухитрился прожить свою жизнь подвижником; он совершал поступки, на которые другие люди просто не способны. Эллиот же плыл по течению. Лоуренс сбежал в Египет, в пустыню, к храмам, к тем ясным звездным ночам.

О боже, как же он соскучился по Лоуренсу! За последние три года они обменялись всего лишь стопкой писем, но их взаимопонимание от этого не ослабело.

– Генри взял с собой кое-какие бумаги, – сказал Рэндольф, – небольшую часть фамильных акций. – Глаза у него были настороженные, очень настороженные.

И снова Эллиот чуть не расхохотался.

– Если все пойдет так, как мне хотелось бы, – продолжал Рэндольф, – я выплачу тебе все, что задолжал. Даю слово, что не пройдет и шести месяцев, как эта свадьба состоится.

Эллиот улыбнулся:

– Рэндольф, свадьбы может и не быть. К тому же не факт, что это решит наши с тобой проблемы.

– Не говори так, старина.

– Но мне нужно получить эти двадцать тысяч фунтов до того, как вернется Эдит.

– Конечно же, Эллиот, конечно.

– Знаешь, ты должен раз и навсегда сказать своему сыну «нет».

Рэндольф глубоко вздохнул. Эллиот не стал продолжать. Как никто другой, он знал, что Генри портится день ото дня, что дальше шутить с этим нельзя. Переходный возраст позади, парню давно пора перебеситься. Но Генри Стратфорд всегда был таким, с гниловатым нутром. А Рэндольф человек неплохой. Это трагедия. И Эллиот, горячо любивший своего собственного сына, сочувствовал Рэндольфу.

Опять слова, целый водопад слов… «Ты получишь свои двадцать тысяч фунтов». Но Эллиот не слушал. Он снова смотрел на танцующие пары – на своего послушного, добродетельного сына, который страстно нашептывал что-то Джулии, хранившей на лице неизменное выражение упрямой решительности, причин которой Эллиот никогда толком не мог понять.