Читать «Фантастика-1971» онлайн - страница 45

Вся моя жизнь потом была поисками философского камня. Я говорил о нем с индийскими мудрецами, и они одобрили мои пути.

Я говорил о нем с мудрецами Запада — и они говорили мне, что время алхимии прошло, а философский камень невозможен.

И я вспоминал два фунта и шесть унций золота, оставшиеся на столе, когда под ударом моего молотка разбилась реторта.

Я изучил язык римлян, чтобы прочесть книги покойного хозяина, но и среди книг его не увидел трудов по герметической науке.

А самому мне не найти философского камня, не найти, не найти.

Хотя я бы отдал гору из философского камня за один бокал эликсира молодости».

Дальше шла воркотня в адрес «второго гения» его жизни, туманные фразы о смысле человеческого существования… и все.

— Ну как? — спросил меня профессор.

Я достал блокнот.

— Все зависит от того, кто автор рукописи и о каких гениях здесь идет речь.

Профессор улыбнулся:

— Ясно только, что рукопись написана почерком восемнадцатого века. Скорее всего, в последней четверти восемнадцатого века.

Детальный анализ содержания и почерка показал, что автор действительно глубокий старик, действительно знавший много языков.

Старик, видимо, вправду пережил немало приключений. Долго жил в Европе, в оборотах речи чувствуется влияние одного из романских языков. Какого — сказать трудно. В рукописи встречаются имена мелких немецких князей, английских, французских, итальянских любознательных аристократов, ученых, художников, артистов, торговавших с Востоком купцов. И только два «гения его жизни» ни разу не названы по имени. Может быть, это сделано без сознательного желания скрыть их фамилии; возможно, автор, наоборот, полагал, что читатель сразу поймет, о ком именно идет речь. Обозначают же Аристотеля в восточной средневековой литературе словом «Философ» с большой буквы. Правда, в рукописи не указаны ни страны, в которых автор встретился с «гениями», ни языки, на которых он с ними говорил.

Боюсь, что речь все-таки идет о мелких ученых, последних алхимиках XVIII века. Впрочем, я ведь только специалист по восточным языкам. Может быть, знатоки западной науки той эпохи что-нибудь подскажут?

— Знаете, — я замялся, но потом решился: — Имя второго гения назову вам я.

— Ого! — Знаток впервые сменил свою бесконечно снисходительную улыбку на более эмоциональное выражение лица: — Ого! А ну-ка!

— Я люблю Дюма, профессор. А у него есть роман «Жозеф Бальзамо». Это о графе Калиостро, профессор. У Бальзамо, который позже выступал под именем графа Калиостро, был учитель по имени или прозвищу Альтотас. Армянин.

— Это можно проверить?

— У вас в библиотеке должен быть весь Дюма. И есть еще такая книга на русском: «Знаменитые авантюристы XVIII–XIX веков». Там тоже упоминаются и Калиостро и Альтотас.

— А кто такой граф Калиостро? — торопливо спрашивала меня молодая, архивистка, когда мы с ней, едва поспевая за профессором, бежали по лестнице в библиотеку.