Читать «Я и мой автомобиль» онлайн - страница 88
Леонид Лиходеев
От него хорошо пахло — тонкой смесью бензина, лаванды и логики. Я проникся к нему уважением.
Видите ли, есть еще отдельные люди, которые этого не понимают. Они принципиально содержат свои машины в аварийном состоянии. Они любят чинить, разбиваться на них и переворачиваться.
Он испуганно округлил глаза:
— Вы шутите!
К нам подбирались соратники по греху. Ничто так не привлекает внимания, как конфиденциальный разговор.
— Что? — испуганно спросил долговязый соратник, вытянув голову с заметными ушами. — Вы тоже слышали?
Мой собеседник встрепенулся: — Что именно?
— Говорят, будут проверять чехлы. А у меня нет чехлов.
Мой собеседник вздохнул облегченно. Он вздохнул так, как может вздохнуть только человек, имеющий чехлы. Белозубый красавец втерся утюгом:
— Кто смотрит — общественники или чипы?
— Все смотрят… Какая разница, — махнул длиннющей рукой отчаявшийся бесчехольный соратник.
Красавец улыбнулся:
— Разница, мой маленький, в том, что я хочу иметь дело с законом, а не с самодеятельностью.
— Не все ли равно, кто осудит на страшном суде?..
— Я хочу, чтобы меня распяли по закону, а не по простоте душевной…
Но ему не везет. Его новенькую машину уже осматривает энтузиаст. Молчаливый, суровый, неразговорчивый энтузиаст-общественник. Он осматривает машину, потом владельца, велит завести мотор, включить фары.
Белозубый красавец садится за руль послушно, вроде не он только что философствовал. Ангелу-общественнику машина нравится, он не отстает. Грешники тяжело вздыхают: если к этой новенькой машине такие придирки, что будет с нами?
Жены терпеливо сидят в автомобилях и нетерпеливо выходят размяться. Мужья, посветлев очами, толкутся стайками возле общественников, рожденных что-нибудь запретить. Налог уплачен, марафет наведен, номера шасси и моторов соответствуют действительности. Что же еще? Но еще есть сердце, трепетное сердце, которое трепещет неведомо отчего…
Я толкаюсь среди людей, люди окружают милиционеров и общественников, как муравьи своих маток. Милиционеры и общественники вершат суд. Я вглядываюсь в их лица — где же мой судия? Кому из них не понравится тормозная система, зажигание, электрооборудование, окраска или что-нибудь еще в моем замечательном автомобиле? Лица непроницаемы. Кто ведает пути судей человеческих? Кто может сказать, когда, как и в какую сторону выстрелит пятилетний пацан, в ручках которого имеется праща царя Давида?
Неисповедимы пути ни чинов, ни общественников. Я сажусь в автомобиль, откидываюсь на спинку сиденья и жду.
Да, да, двух напастей боюсь, а третьей ужасаюсь. Вероятно, главное в этой жизни — не тушеваться.
В открытом окне машины появляется кирпичная светлоокая ухмыляющаяся физиономия моего ангела-хранителя.
— Гена! Как ты здесь?
— Давайте документы, — говорит он, прибавляя свою мудрую формулу.