Читать «Дай лапу, дружище!» онлайн - страница 5

Так мы молча по лесу дошли до деревни. Из-за сосен показалась крашеная зеленая крыша первой избы, по вспаханной пашне разгуливали грачи, у навозной кучи рылись куры. Тихо в деревне, не видно ни души. Деревенские жители работают кто где: одни обслуживают турбазу и пионерлагерь, другие делают цепи в небольшой мастерской от райпромкомбината, третьи уезжают каждое утро на велосипедах в поселок Опухлики, где расположен санаторий «Голубые озера». Ближайший колхоз, на земле которого мы живем, далеко отсюда, километров за двенадцать. Я уже говорил, что здесь когда-то действовал вонючий смолоперегонный заводик. Он отравлял не только озеро, но и воздух. До сих пор еще сохранились в лесу сосны с подсечкой. Когда-то из них выдаивали в жестяные конусы живицу, из которой гнали на местном заводике скипидар. Сейчас сосны доживали свой недолгий век. Дело в том, что после подсечки деревья хиреют и медленно умирают. Их в первую очередь и спиливали местные лесорубы.

От заводика осталась полуразрушенная круглая кирпичная печь да заросший бурьяном и лопухами пустырь, на котором стояла контора. Деревянные строения разобрали, а вот печь еще до конца не расколотили на кирпичи. От печи к озерку спускалась запекшаяся асфальтовая дорожка. Стоит подойти поближе к берегу, и от кофейного цвета воды в нос ударяет стойкий запах нефти или мазута, который вот уже четвертый десяток лет не выветривается и не исчезает. Женщины сетуют, что, когда полощешь в ручье белье, на простынях и наволочках остаются нефтяные пятна. А скот и собаки охотно пьют воду из озера. У берега приткнулись две-три ветхие лодки. Это не для рыбалки: из своего окна я частенько вижу, как, стоя в лодке, гребет длинным шестом кто-либо из односельчан. Опускает шест в воду, вращает его, затем вытаскивает. На конец наматывается зеленая масса. Это осот, его добывают в озере для свиней, которые его с удовольствием поедают.

Я свернул к дому; к моему удивлению, в калитку прошел и Тобик. Больше того, когда я открыл дверь, он, взглянув на меня, юркнул в сени. В дом же, сколько я его ни приглашал, он не пошел. Задрав маленькую мордочку, выжидательно смотрел на меня острыми глазками и молчал. Деревенские собаки вообще отличаются редкостной деликатностью. Попав на чужую территорию, они стараются стать незаметными, не лезут на глаза, не попрошайничают. Молча пристроятся где-нибудь неподалеку от своего хозяина и ждут, когда он закончит разговор и поднимется. Сами, без хозяев, соседские собаки никогда ко мне не заходят, хотя утром я иногда и обнаруживал на грядках собачьи следы. Исчезали и пищевые отходы, которые я вываливал на кучу у огорода. Эта куча привлекала сорок и сизоворонок. Рано утром, еще лежа в постели, я слышал их сварливые крики, потом легкое царапанье птичьих когтей на крыше. Когда же я открывал дверь, птицы сразу улетали. Ночь — это особое время. Ночью для диких и домашних животных не существует границ, они бродят где вздумается, подчищают от отбросов помойные кучи, случается, охотятся на кротов и полевых мышей, а попадется на глаза заяц, забравшийся в зимний сад полакомиться яблоневой корой, припустят и за ним. Бывает, правда редко, и догонят.