Читать «Огненное лето 41-го» онлайн - страница 155

Только и успели, что из казарм их тряпки вшивые повыкидывать да сжечь. Так что теперь мы базируемся на бывшем вражеском аэродроме. Возле взлётной полосы куча подбитых самолётов есть и истребители, и бомбардировщики, всякого добра хватает…

Ну и нам радостнее на душе при виде этих обломков…

Веселье продолжается. Скоро Новый Год, до него осталось всего около часа. Мои трофейные люфтваффовские часы исправно тикают, показывая двадцать три пятнадцать. Между тем дверь открывается, и появляется дежурный по части. Вот уж кому не повезло, но что поделать, это армия. Капитан Сидоркин торопливо шагает к сидящему за праздничным столом Рейно, наклоняется и что-то негромко говорит.

Тот приподнимается, на лице у него лёгкое недовольство. Но затем выражение меняется, и командир подзывает к себе замполита и особиста. Вся командная троица о чём-то совещается, затем в зале появляется незнакомый майор НКВД. Подходит к ним. Короткий, но бурный эмоциональный разговор…

— Товарищи! Минутку внимания!

Это Лукницкий выключает музыку и обращается к нам. Люди затихают, гадая, что ещё могло случиться:

— Товарищи! Майор Олейников хочет обратиться к вам с просьбой.

Это что-то новенькое! Не с приказом, а с просьбой? Между тем НКВДэшник выходит в центр зала.

— Товарищи лётчики и красноармейцы! Все вы настоящие сознательные бойцы Рабоче-крестьянской Красной Армии, честно выполняете свой долг, уничтожаете фашистскую сволочь, не щадя свой жизни. Дерётесь с врагами до последней капли крови. Я прекрасно понимаю вас. Но, тем не менее, хочу вас попросить об одолжении. Дело в том, что я сопровождаю пленных…

Зал взрывается гневным ропотом, но майор, не обращая внимания на выкрики, повышает голос и продолжает.

— Товарищи! Это не просто пленные! Поймите! Я везу захваченных в плен женщин!

Воцаряется тишина.

— Их двенадцать человек. Мы взяли их в Клину — бывшие санитарки, связистки, поварихи. Едем в грузовике, но на улице мороз за тридцать. Поймите, я их просто не довезу! Нельзя ли им побыть с вами до утра?

Молчание. Затем Чебатурин гулко роняет:

— У нас любителей воевать с пленными нет. Веди, майор.

Все одобрительно кивают. Майор обрадовано нахлобучивает ушанку на голову и выскакивает наружу. Народ ждёт. Через несколько минут дверь открывается, и в клубах пара появляются фигуры. Мать честная! Да что же это! Совсем синие от холода, в одних шинельках на рыбьем меху. Точно ведь, помёрзли бы по дороге…

Первой не выдерживает одна из подавальщиц. Она кидается к покрытой инеем немке, совсем маленькой, хватает её за руку и тащит к горячей печке, там стаскивает промёрзшую шинель и подталкивает поближе к горячему кафелю жарко натопленной голландки. Народ словно прорывает, все тянутся к пленным, протягивают им стаканы с вином и водкой, закутывают в полушубки…

А те плачут. Просто плачут, негромко всхлипывая и судорожно глотая слёзы. В зал вваливаются ещё четверо — это уже наши. Чумазые. Танкисты… Что?!!

— Вовка! Братан!

— Сашка! Откуда!