Читать «Шашлык на свежем воздухе» онлайн - страница 45

Обстановка в доме была исключительно нервной: Нусик за три месяца до получения аттестата зрелости, несмотря на строгий предэкзаменационный режим, каждый день возвращалась домой после одиннадцати вечера; дважды мама Серафима Павловна, обходя дозором свой пятистенник, спугивала с подоконника Нусиковой комнаты какого-то губастого парня, а один раз захватила в квартире подозрительно чисто одетого электромонтера. Щеголь-электромонтер пробормотал что-то насчет ослабших контактов и поспешил откланяться.

Серафима Павловна наблюдала за ним через щелку в заборе. Электромонтер, выйдя за ворота, облегченно, как показалось Серафиме Павловне, вздохнул, полез зачем-то в свой чемоданчик и выронил оттуда не отвертку и кусачки, а готовальню и несколько толстых тетрадей в клеенчатых обложках.

Больше всего маму тревожило окно, в которое запросто можно было шагнуть прямо с тротуара. Мама потеряла сон. Она ставила к дверям Нусиковой светелки раскладушку и по целым ночам слушала — не раздастся ли из комнаты какой-нибудь стук или шорох. В конце концов это бдение ее иссушило, Серафима Павловна взяла молоток и, обдирая колени о неструганую завалинку, заколотила в раму четыре граненых гвоздя.

Молчаливо сносившая все предыдущие мелкие ограничения, Нусик на этот раз устроила бунт. Она заявилась к родителям и, сузив свои красивые глаза, категорически потребовала вырывания гвоздей, пригрозив в противном случае тут же выйти замуж.

— Василий, послушай, что она говорит! — сжимая «иски, закричала мама. — Она хочет меня убить!

Анкл Вася, родной дядя Нусика, в прошлом цирковой борец, принимавший энергичное участие в судьбе племянницы, сбычив шею, прохрипел, что он переломит хребет любому негодяю, который осмелится… В это можно было поверить: давно оставивший арену анкл Вася весил сто сорок килограммов. Когда он ходил по дому, половицы под ним явственно прогибались.

— Анна! — трагическим голосом сказал интеллигентный и болезненный папа Эрнест Пименович. — Если это случится — я повешусь. Так и знай.

Нусик, однако, не вняла предупреждениям и на другой же день привела домой жениха. Таковым оказался статный моряк с косыми полубаками и кокетливо расположенной золотой фиксой. Вряд ли это был всамделишный жених. Скорее всего, он выполнял роль подставной фигуры для конкретного запугивания несносных родителей. Однако, действовал моряк весьма правдоподобно. Он красиво напрягал грудь и снисходительно говорил остолбеневшим анклу Васе и Серафиме Павловне «папаша-мамаша».

Придя в себя, мама и анкл Вася гнали жениха до перекрестка улицы Низменной со Вторым Глиноземным переулком.

Папа Эрнест Пименович, по причине слабого сердца не смогший принять участия в погоне, болел за исход ее, судорожно вцепившись побелевшими руками в воротный столб.

К сожалению, догнать жениха не удалось. Он бежал легко и пружинисто, закусив поблескивающей фиксой ленточки своей флотской бескозырки…

Возможно, все и ограничилось бы мелким и безопасным ухажерством, вполне естественным в юном возрасте, не займи домашние сразу такой железной позиции. Но они заняли, и Нусик закусила удила. Она обошла родительский фронт с тылу и в один прекрасный день выложила на стол медицинскую справку о беременности. Первопричину возникновения этой справки — пожилого, углубленного аспиранта Прудикова — Серафима Павловна и анкл Вася разыскали в одном студенческом общежитии. Аспирант Прудников не долго запирался. Он боязливо поморгал глазами на разъяренную маму, оценил чугунный загривок анкла Васи и, понурив лысеющую голову, признал себя виновным.