Читать «Шашлык на свежем воздухе» онлайн - страница 18

Пока будто бы Додя получал там, что ему причитается, и потом лавировал между столиками, выбирая место, я все наблюдал за ним и не заметил, как сам вплотную приблизился к окошечку кассы.

— Два с мясом, один с картошкой, — произнес вдруг стоящий впереди меня майор очень знакомым голосом.

«Господи! Да неужели же?..» — подумал я.

Майор между тем повернулся в профиль ко мне и оказался вылитым Валькой Данилушкиным.

— Простите, — тронул я его за погон. — Ваша фамилия не Дани…

— Ба! Кого я вижу! — закричал майор радостно.

— А я кого! — закричал тогда и я.

— Ты откуда взялся? — спросил майор Валька Данилушкин.

— Как это откуда, — радостно ответил я. — Ниоткуда. Я все время здесь и жил.

Тут дама, стоящая за мной, занервничала.

— Гражданин, вы берете или не берете? — сказала она. — Если брать — так берите, а не брать — так не берите!

— Что значит — не берите, — возразил я, — беру, конечно… Два с мясом, один с картошкой, пожалуйста.

Мы с Валькой Данилушкиным получили свои пирожки и пробрались с ними в уголок, за дальний столик.

— Ну и ну! — покрутил головой я. — Где ж ты пропадал эти годы?

— Да все тут, в штабе округа, — сказал Валька. — Как получил назначение, так все тут. Тебя-то, скажи, где носило?

— Меня-то? — переспросил я. — Собственно, где же меня носило… Да вот, ездил в Болгарию по турпутевке, два раза в Трускавце был, а так больше — никуда.

— Ясно, — кивнул Валька и указал надкушенным пирожком на мужчину в замшевой куртке. — А вон ту рыжую крысу ты не узнаешь?

— Неужели Федька Костромин? — спросил я, присмотревшись.

— Он, жаба, — подтвердил Валька. — Народный артист, представь себе.

— Уже народный?! — изумился я. — Ах ты, индюк! — и еще раз с любопытством взглянул на Федьку… Через два столика от него, обжигаясь, торопливо доглатывал пирожки — два с мясом, один с картошкой — человек, похожий на Додю Розенфельда.

— Кстати, Валя, — сказал я. — Ну-ка, глянь: этот длинный — вон он как раз очки салфеткой протирает — не Додька ли Розенфельд? Я смотрю, смотрю — вроде Додька, только лысина почему-то чужая.

— Какой же это Додька, — сказал Данилушкин, мельком глянув на длинного. — Что ты путаешь. Это Жора Сосискин.

— А верно — Жорка! — признал я Сосискина. — А я смотрю — чья же это у Розенфельда лысина? А это вон, оказывается, чья…

— Часто здесь бываешь? — спросил меня Данилушкин на улице.

— В пирожковой-то? Да забегаю иногда.

— А я часто, — сказал он. — На днях встретил Марусю Гранину…

— Маню-Граню?! — воскликнул я.

— Ага. С Петькой Кузудеевым. Помнишь Кузудеева? Он еще в четвертом классе чернила выпил у Музы Игнатьевны. Красные.

— Это который ушами шевелил?

— Нет, ушами шевелил Рафик Дымарский… Он больше не шевелит. Он теперь главный специалист, его недавно в Монголию услали по обмену — месяца четыре уже, как здесь не появляется…

После нашей встречи с Валькой Данилушкиным прошло полгода. Я теперь регулярно хожу в пирожковую. Уже встречал первого нашего комсорга Лизу Маковейко, Зяму с Кариной, бывшего своего тренера по боксу Шоту Отарьевича и некоего Бугло (мы с ним лечили в Трускавце печень в 1963 году). Заходит также прежний декан нашего филологического — он обыкновенно берет пирожки на вынос.