Читать «Шашлык на свежем воздухе» онлайн - страница 14
Николай Яковлевич Самохин
— Тише! — сказала она и кивнула на радио. — Очень интересная передача — «Для тех, кто в пути».
пел на этот раз женский голос.
«Эх, живут люди! — подумал я, с омерзением ступая по ковровой дорожке. — Он геолог, она геолог. Тропы, перевалы, буреломы… Солнцу и ветру брат… А тут! Сам — технолог, жена — филолог…». Я посмотрел на жену. Она, как ни в чем не бывало, стряпала пельмени.
— Опять эти пельмени! — завопил я. — Когда ты расстанешься со своим мещанством?!
— Господи! — сказала жена, уронив руки. — Чем же тебя кормить?
— Сухарями! — топнул ногой я. — Рыбными консервами! Печеной картошкой!
— Слушайте нас ежедневно с восемнадцати до двадцати часов, — вмешалось радио…
— …Здравствуйте, товарищи! — сказало оно утром. — Начинаем урок гимнастики… — Первое упражнение — бег на месте. Раз, два, три, четыре!..
Я бежал и прислушивался к сопроводительной музыке.
выговаривало пианино.
«Ну да, — горько думал я. — Она там шумит, поет, а я здесь… Бег на месте. Тьфу!»
Во время обеденного перерыва ко мне подошел Блов.
— А диванчик тот — помнишь? — я вчера купил, — похвастался он.
— Диванчик? — сардонически сказал я. — Диванчик-одуванчик? Пташечки-канареечки? О люди!.. И сказок про вас не напишут, и песен про вас не споют!..
— А про вас споют? — обиженно спросил Блов. «Верно, — думал я, шагая в столовую. — Конечно, он прав. И про нас не споют».
Между первым и вторым блюдами динамик на стене осипшим голосом сказал: «Начинаем передачу «Шуми, тайга».
Народный судья хотел примирить нас с женой. Но я посмотрел на него с глубоким отвращением и сказал:
— А вы на земле проживете, как черви слепые живут!
Это и решило исход дела.
Нас развели.
Через месяц я сидел в дремучей тайге у костра.
Позади меня стояла палатка. Впереди меня лежало болото. Слева возвышался утес. Справа чернела пропасть.
Хотелось домой. К телевизору. К диванчику. К пельменям.
Я вздохнул и повернул рычажок транзистора.
запел знакомый баритон.
БУДЕМ СНИСХОДИТЕЛЬНЫ
Дядька сначала толкнул меня плечом, потом навалился всем корпусом и заоткровенничал:
— Выпил я, сынок, — сообщил он. — Ох, я сегодня выпил!.. Возражаешь — нет? Имеешь чего против?
Вообще я пьяных не люблю. Ну, не поголовно всех, разумеется, а таких вот, явно перебравших. И, честно говоря, мне захотелось этого дядьку с ходу обрезать: дескать, раз выпил — иди домой, нечего тут шарашиться в общественном транспорте, к людям приставать.
Но я постарался сдержать себя и ответил ему достаточно великодушно:
— Ну, какие могут быть возражения! Выпили и выпили. Пьяный, знаете ли, проспится, вот дурак — никогда.
— Так-так! — оживилась сидящая напротив старушка.
— Кто дурак? — подозрительно спросил дядька.
— Да мало ли кто, — сказал я. — Их ведь искать не требуется. — Тут я повернулся к старушке и, угадывая в ней ценительницу народных мудростей, добавил: