Читать «Золотая Горка» онлайн - страница 24

Скарга вспомнил первый минский митинг. Он уже учился в университете и приехал в Минск на недельный отпуск по письму матери. Был март девятисотого года. В воскресенье к нему зашел гимназический приятель и пригласил на сходку, где будет выступать Бабушка. Кто такая Бабушка, Скарга не знал. Они пешком отправились на Сторожевское кладбище. За церковью, на подсохшем уже пригорке собралось три сотни минчан. Солнце стояло в зените, небо казалось ярко-голубым, мягкий ветерок приносил от пекарни запах свежего хлеба. Бабушкой называли известную народоволку Брежковскую, отбывшую двадцатилетнюю каторгу в Сибири. У нее были серые лучистые глаза, в голосе звучала энергия неукрощенной натуры, а слова о падении тиранов, народовластии и грядущем равенстве хмелили тесно сбившуюся толпу. Чужие минуту назад, люди роднились радостью свободы. На голых кладбищенских кленах обновляли свои гнездовья вороны; их карканье мешало слушать Бабушку, но чья-то восторженная гипербола — "Они кричат нам "Ура!" — придала символический смысл и свежести неба, и слабому солнечному теплу, и суете ворон, и земле, освободившейся из-под снега. Триста человек тоже прокричали "Ура!". Все лица просветлились чувством братского единения. Молодой мужчина, в котором Скарга узнал аптекаря Гершуни, объявил о создании в Минске "Рабочей партии политического освобождения России". По щекам Бабушки покатились счастливые слезы. Житейская разобщенность судеб забылась, толпа волей порыва превратилась в партийную когорту, неизведанные опасности борьбы завораживали тайной революционного жертвования, и смертный час двуглавого орла стал неотвратим… Через несколько дней начались аресты. Бабушка уехала пробуждать другую провинцию, Гершуни пришлось скрыться… После неудачи восстания, на фоне виселиц, могил, присыпанных песком луж крови осмысленная единственность каждой жизни дала вспышку обывательского отречения. Половина участников того первого эсеровского митинга сидит по тюрьмам, но кто-то стал штатным филером, кто-то другой — тайным агентом. Скарга решил, что ночевать пойдет к старику, и сразу определился порядок обязательных вечерних дел. Выполнить их все до свидания с Антоном уже не хватало времени.