Читать «Сокровище алхимиков» онлайн - страница 131

Посмотрим теперь, какие доводы могут предъявить сторонники «закрытости» алхимических познаний. Здесь я уступаю слово Бернару Юссону — «поклоннику науки», с которым мы уже встречались. Его мнение имеет особый вес: ведь он сам целых два года работал в лаборатории. «Как мы убедились, великие адепты XV–XVI веков точным, ясным и внятным языком описывали изготовление и очистку небольшого числа субстанций, которые служили исходной базой для их дальнейших опытов, но не были, если называть вещи своим именами, объектом исследования. Начиная с XVII века авторы стали намеренно смешивать два понятия, поскольку труды предшественников и живущих в одно с ними время химиков избавили их от необходимости повторять уже сформулированные указания (которые, строго говорч, не обязательно относились к алхимическому Деянию и обычно приводились в качестве примера). Эти авторы использовали покров либо аллегорический (методом транспозиции) либо символический (путем: перевода: в другой план существования}, что заставляло большинство людей думать, будто «алхимическая тайна» сводится к знанию определенных неорганических субстанций, подвергаемых манипуляциям, и к знанию этих манипуляций. На подобная «тайна», очевидно, раньше или позже неизбежно будет раскрыта. Зачем же сейчас с важным видом хранить молчание или даже проявлять сдержанность? Нет, для алхимиков, сохраняющих верность традиции, это отнюдь же ребячество, а дело чести. В какой-то мере это напоминает поведение древних, которые не выдавали «тайну» Элевсинских мистерий, хотя эта, так называемая «тайна», была известна едва ли не всем, ибо к числу посвященных относились все сколько-нибудь заметные люди. Другой пример подобной тайны — «долг» того или иного братства: если некоторые и выбалтывают его, то остальные свято «хранят» секрет из уважения к его безупречной чистоте» («Два алхимических трактата века» — «Deux traits alchimiques du XIX-e siecle»

Может ли удовлетворить нас такой ответ? Разумеется, нет, так как Бернар Юссон признает, что страшная тайна заключается вовсе не в том, какие вещества используются в алхимическом Деянии. И Раймон Абельо совершенно справедливо отмечает, что алхимия сама по себе защищена от профанации ввиду необыкновенной сложности магистерии. Как мы увидим, знание используемых в Деянии материалов — условие действительно необходимое, но отнюдь не достаточное для создания философского камня. В этом алхимия коренным образом отличается от химии и любой другой науки, где всегда возможно, при соблюдении нужных условий, повторение опыта. Ничего подобного в алхимии нет, скажем это прямо; искусство это родственно земледелию, ибо материя взращивается до более высокой ступени совершенства — если угодно, до определенной стадии созревания. С другой стороны, алхимия родственна — не побоимся этого слова — кулинарии: манипуляции алхимика не имеют ничего общего с «опытами» химика, но зато чрезвычайно похожи на «фокусы» булочника-кондитера, который знает, сколько нужно положить дрожжей, чтобы тесто поднялось, однако в неудачный для себя день может напрочь запороть выпечку или сжечь печь. Поэтому я не вижу никаких разумных оснований и дальше препятствовать публике, равно как и ученым, знакомиться с тайными материалами Деяния. Бернар Юссон, которому я изложил свою точку зрения, ответил мне примерно так: «Я получил устную информацию, не подлежащую распростр-нению. Для меня умолчание является образом жизни». Такой ответ был приемлем для него, но для меня не годился. И я намерен теперь изучить вместе с вами разнообразные субстанции, составляющие алхимическую магистерию, чтобы перейти затем к изучению способов практического создания камня. Разумеется, я должен сделать здесь ту же оговорку, что и Жак Бержье, которому принадлежит следующее уточнение: «Я высказываю лишь свое собственное мнение. Я не прошел инициацию и не вхожу ни в одно тайное общество, но алхимию я изучал почти сорок лет. У меня есть в этой сфере знакомые. Я принимал участие в некоторых опытах». Хотя продолжительность моих занятий герметическим искусством составляет всего около двенадцати лет, что относительно недолгий срок для столь сложного предмета, кое-какие выводы мне удалось сформулировать.