Читать «Хевен» онлайн - страница 51

Невозможно было без боли смотреть на его страдания, на его горе от потери хорошей и преданной жены, которую он знал с четырнадцати лет. Как странно, что я никогда больше не увижу их вместе, прижавшихся друг к другу на тюфяке, не увижу, как его голова лежит на ее раскинувшихся по подушке седых волосах…

Нам с Томом пришлось отрывать дедушкины руки от бабушки. Сара все это время лежала на спине и безжизненными глазами смотрела на стену, по ее щекам текли слезы.

На похоронах все мы плакали, даже Фанни, только Сара стояла как деревянная – с безжизненным взглядом.

Отец даже не пришел.

Вусмерть пьяный, он, видимо, сидел в «Ширлис плэйс», а здесь хоронили его ребенка и единственную мать.

Преподобный Реверенд Уэйланд Вайс пришел вместе со своей сухощавой женой Розалин, чтобы сказать несколько слов о женщине, которую все любили.

Никто из наших родственников не ушел в землю без должных похорон. И на проводах на небеса старой женщины и мертворожденного младенца были сказаны хорошие слова.

– Бог дал, Бог взял, – проникновенно говорил преподобный Вайс. Он поднял голову к солнцу. – Господи Боже, услышь мою молитву. Прими эту любимую жену, мать, бабушку и истинно верующую вместе с этой крошечной душой на небеса. Открой пред ними, широко распахни жемчужные врата Твои! Впусти в них эту христианскую женщину, Господи, и это дитя, Господи, потому что она была честной, простой, верующей, а ребенок невинен, чист и безгрешен.

Домой мы шли цепочкой, продолжая лить слезы. Соседи из горных избушек пришли к нам домой разделить с нами потерю Энни Брэндиуайн Кастил. Они посидели с нами, попели наши песни, потом помолились вместе с нами. Когда все это закончилось, заиграли гитары, банджо и скрипки, принесли самогон и закуски.

На следующий день, когда поднялось солнце, мы с Томом снова пошли на кладбище, постоять у свежей бабушкиной могилы и другой, маленькой, чуть ли не в фут длиной. У меня заныло сердце, когда я увидела надпись «Ребенок Кастил». Похоронен он был рядом с могилой моей матери. Даты на могильной плите не было.

– Не смотри туда, – прошептал Том. – Твоя мама похоронена давно, а сейчас траур по бабушке. Знаешь, пока ее кресло не опустело, я не понимал, как много она значила для нас. А ты понимала это?

– Нет, – прошептала я, и мне стало стыдно. – Я просто принимала ее существование как должное, словно она будет жить всегда. Нам надо позаботиться о дедушке, он сейчас такой потерянный, такой одинокий.

– Да, – согласился Том, взял меня за руку и повел от печального места. – Надо ценить дедушку, пока он с нами, а не беречь нашу любовь на день похорон.

Через неделю приехал отец, грустный и на вид трезвый. Он усадил Сару на стул, на другой сел сам и натянутым голосом повел разговор. Мы с Томом слонялись за окном и постарались подслушать, о чем они говорят.

– Я ходил в город показаться врачу, Сара, вот где я был. Он сказал мне, что я болен, по-настоящему болен. Сказал, что я передаю болезнь другим и что я должен все прекратить, или мне будет совсем плохо и я рано умру. Сказал еще, что мне нельзя иметь половые отношения с женщинами, даже с женой. Еще сказал, что надо делать уколы от этой болезни. Но у нас нет таких денег.