Читать «Хевен» онлайн - страница 179

Вирджиния Эндрюс

Мои школьные подружки начали поглядывать на меня с непонятным любопытством. Может, они знали, что я хожу с Кэлом по кино, ресторанам и паркам?

– У тебя есть дружок на стороне? – спросила меня как-то Флоренс, моя лучшая подружка. – Расскажи-ка мне о нем. Ты позволяешь ему, как бы тебе сказать, все, что он хочет?

– Нет! – возмутилась я. – К тому же у меня никого нет.

– Ну-у, это уж чересчур! Ты вон даже покраснела! Неужели покраснела?

Я пришла домой и принялась гонять пыль, поливать бесчисленные растения и заниматься прочими делами, которым не было конца, и все время у меня в голове неотступно крутился вопрос: почему я покраснела? Я чувствовала в себе какое-то необъяснимое волнение, мое тело словно просыпалось ото сна, испытывая в самые неожиданные моменты доселе ощущения незнакомые. Однажды в ванной, одетая в бикини, я посмотрела на себя в зеркало и от одного этого почувствовала в себе любовное томление. Я испугалась, потому что мне показалось нездоровым испытывать такие ощущения от вида собственного обнаженного тела.

Такой необъятной груди, которой гордилась Китти, у меня, конечно, никогда не будет, но и то, что я имела, вполне, похоже, соответствовало моему возрасту и росту. В талии я похудела до двадцати двух дюймов, а в росте, казалось мне, я никогда не буду выше своих пяти футов и шести с половиной дюймов. Вполне достаточно, говорила я себе. Больше не надо. Мне вовсе не хотелось быть гигантом наподобие Китти.

За несколько месяцев до своего, столь ненавистного ей, тридцать седьмого дня рождения Китти начала заглядывать в календари, страдая от надвигающегося среднего возраста. Этот факт поверг ее в глубокую депрессию. Когда же Китти впадала в депрессию, нам с Кэлом нужно было как-то реагировать, иначе мы рисковали быть обвиненными в черствости и безразличии. Кэл был подавлен тем обстоятельством, что, испытывая постоянное желание к Китти (она сама все время провоцировала его и дразнила), он постоянно наталкивался на ее отказ.

– Нет, нет и нет! – кричала ему Китти. – В другой раз… Завтра…

– Скажи уж лучше «никогда» – и дело с концом! – кричал в ответ Кэл. Он сбегал от нее в полуподвал, хватался за электропилу и вымещал свою ярость на посторонних предметах, чтобы гнев не достался Китти.

Как-то я последовала за Китти в ванную – в надежде поговорить с ней как женщина с женщиной, но Китти занялась разглядыванием себя в зеркале.

– До чего же противно стареть! – простонала она, пристально вглядываясь в черты лица, освещенные мощным театральным светом ванной комнаты.

– Я не вижу у тебя никаких морщинок, мама, – вполне искренне сказала я.

В такие моменты, когда Китти была более-менее похожа на нормальное человеческое существо, она мне больше нравилась. Иногда, если я ошибалась и называла ее просто Китти, она не требовала, чтобы я поправила себя. Правда, каждый раз меня удивляло, почему это она вдруг не требует прежнего уважительного обращения к себе.