Читать «Хевен» онлайн - страница 123
Вирджиния Эндрюс
И плакать не о чем. О чем же я плачу?
Вон отец – стоит себе на террасе и не думает рыдать, а смотрит куда-то в бесконечность, и на лице у него – абсолютное спокойствие.
Кэл включил зажигание, завел машину, и она так рванулась с места, что Китти бросило на спинку сиденья. Она визгливо воскликнула:
– Потише, ты, дурила несчастный! – А потом мирно добавила: – Я знала, что там будет ужасно. Теперь от этой вони неделю целую не отмоешься. Но зато у нас есть дочка, за этим мы и ехали.
У меня мурашки поползли по спине.
Ничего, все нормально, все хорошо. Я еду навстречу лучшей жизни, в лучшее место, настойчиво повторяла я про себя.
Я думала о том, что наделал мой отец. Распродал своих детей по пятьсот долларов за штуку. Я не видела никаких бумаг при последней сделке и не слышала про цену. Душа отца будет гнить в аду, в этом я не сомневалась ни на миг.
Как я поняла из разговора между Китти и ее мужем, они направлялись сейчас в Уиннерроу, где я всегда и мечтала жить – в крашеном доме недалеко от аптеки Стоунуолла. Там я закончу среднюю школу, поступлю в колледж. Я буду часто видеть Фанни, увижу дедушку, когда он будет приходить в церковь.
Но что такое?
Почему Кэл повернул направо и едет мимо Уиннерроу? У меня комок встал в горле.
– Папа ведь говорил, что вы из долины? – тихим, испуганным голосом спросила я.
– Все правильно, детка, – сказала Китти, обернувшись ко мне с улыбкой. – Я родилась и росла в этом паршивом Уиннерроу. – В своей манере говорить она все больше переходила на деревенский стиль, характерный для горных районов. – Только и думала, как бы свалить оттуда. В тринадцать лет сбежала с шофером грузовика. Поженились с ним, а потом узнала, что он давно уже женат. Мне так стало все противно, я возненавидела мужчин. А потом я встретила моего милого Кэла и влюбилась в него с первого взгляда. Мы женаты пять лет, и все бы хорошо, если бы мы не затеяли ремонт дома, снаружи и внутри. Меня тошнит от свежей краски, я просто болею от всяких паршивых запахов, от всяких лосьонов и прочей ерунды. Пришлось остановиться на белых стенах по всему дому. Белые обои – вроде бы красиво, чисто. Кэл говорит: чистота, стерильность, как в больнице. Вот сама приедешь и увидишь. Какая там красота, у меня все задумано на контрасте цветов. Я правильно говорю, Кэл?
– Конечно.
– Что «конечно»?
– Что красота.
Она погладила его по щеке, потом наклонилась к нему и поцеловала.
– Теперь, когда мы далеко от твоего дома, – продолжала говорить Китти, оперевшись острым подбородком на сложенные руки, – я могу быть с тобой более откровенной. Я знала твою маму, твою настоящую маму, а не эту, не Сару. Да, твоя мама была не просто хорошенькая, а красивая. И как же я ее ненавидела!