Читать «Волчье солнышко (сборник)» онлайн - страница 376

– Откуда пойдем?

– Давай скоком по узлам…

– Ага, в институте он…

– Шире, шире, глубже.

– Да нет, это же таран, это же я в земном варианте, неужели не понял, совесть ты моя буйная?

Гаранин смотрел туда же, но ничего не мог различить – в зеркале плавали непонятные туманы, бесформенные сполохи клубились и таяли, и советы Второго становились все короче и реже, а Первый похохатывал торжествующе. Гаранин понимал, что речь идет о нем, что в зеркале проплывает его жизнь, и дорого бы дал, чтобы туманы превратились для него в ясные образы, – впервые ему захотелось просмотреть, как киноленту, свою прошлую жизнь и подумать над ней.

– Ну-ка постой, – сказал Второй.

– Да ерунда все это.

– Все равно.

– Изволь, я не мухлюю, – сказал Первый.

– Ну как?

– И только-то?

– А все же? – настаивал Второй.

– Что – все же? Я тоже когда-то золото рассыпал.

– То-то и оно, что золото, которое, кстати, добывал все теми же неприглядными способами…

– Но ведь ничего у него больше, кроме?

– А какие его годы? И что может стать первой каплей? Ты тоже не сразу убрался за облака…

– Ты хватаешься за соломинки.

– Может быть, – сказал Второй и повернулся к Гаранину. Туман растаял, зеркало стало прозрачно-мертвым. – Так что там у тебя было с цветами?

История была двухгодичной давности. Вета вспомнила как-то историю Пиросмани и Маргариты, ту самую, что впоследствии была превращена в средненький шлягер, а потом еще раз вспомнила и еще, будто невзначай, намекала, что ей хотелось бы увидеть нечто подобное однажды утром – несмотря даже на вторичность ситуации. Гаранин, пребывая в лирическом – то есть благодушном – настроении, как-то задумался: а почему бы и нет? Но не решился. Дело было не в деньгах, останавливала боязнь выставить себя на всеобщее посмешище – он считал, что выходки в стиле трубадуров и миннезингеров безнадежно устарели применительно к стройке века. Примерно так и объяснил Вете, упирая на рационализм и логику. Она вроде бы вняла и больше о Пиросмани не вспоминала, даже репродукцию убрала со стены.

– Да, конечно, – сказал Гаранин. – Была такая мысль. Но человеку с моим положением раскладывать на рассвете цветы по асфальту… Мальчишки смеяться будут.

– Да, разумеется, – согласился Второй, и в его голосе Гаранину снова послышалось сожаление.

Серебряный удар гонга прошил застоявшийся воздух и разбрызгался, затухая.

– Время лекарство пить, – сказал Первый. – Видел, Гаранин, что делается? Бывший ужас высосет микстуру по будильнику. Волоките отраву!

Лешие принесли три чаши, курящиеся парком, грустно пахнущие травами. Гаранин отвернулся, поднял горсть монет и стал разглядывать рисунки. За спиной хлюпало и булькало.

Стрелообразный наконечник хвоста несильно шлепнул его по плечу.

– Кончили лечиться, – сказал Первый. – Теперь и поговорить можно… Наедине.

Гаранин оглянулся – две другие головы шумно посапывали с закрытыми глазами.

– Маленькие сюрпризы домашней медицины, – сказал Первый. – Пока проснутся, мы все и обговорим. Помоги старому больному дракону, захотелось пожить еще, понимаешь.