Читать «Отцы-командиры Часть 2» онлайн - страница 30

А Манштейн, в группу армий которого входили войска, погибшие в котле Корсунь-Шевченковского окружения, пишет: «28 февраля мы узнали, что из котла вышли 30 000-32 000 человек. Поскольку в нем находилось шесть дивизий и одна бригада, при учете низкой численности войск это составляло большую часть активных штыков». Фельдмаршал он, может, и неплохой, но брехун ужасный. Брешет он и про Корсунь-Шевченковскую битву. Из кольца вырвались единицы, а не 32 000. Если бы это было так, то Манштейн, во-первых, написал бы точную цифру, а не разбег «30 000-32 000». И, во-вторых, эти силы пошли бы на усиление обескровленных дивизий его разваливающегося фронта. А он пишет: «Вырвавшиеся из котла дивизии пришлось временйо отвести в тыл. (А это в связи с чем? Почему их личным составом не пополнены остальные, уже обескровленные дивизии? — Ю. М.) Вследствие этого шесть с половиной дивизий группы армий не участвовали в боях, что еще больше осложняло обстановку». То есть немецкие соединения из Корсунь-Шевченковского котла исчезли из немецкой армии навсегда. Немцы через 38-ю дивизию прорвались, но Красная Армия не только из таких дивизий состояла.

Но обо всем этом вы еще прочтете в воспоминаниях Александра Захаровича, а сейчас мы перейдем к очередной черте офицерской касты — к смелости.

Глава 7. О смелости и нерешительности

Об основах смелости

Ю. И. МУХИН. Как мне кажется, многие не видят особой разницы между понятиями «храбрость» и «смелость», между тем смысл их резко различен. Храбрость — это способность овладеть своим инстинктом самосохранения, зажать страх в кулак и действовать без паники в условиях, когда тебя ежесекундно могут убить.

Смелость — это способность принять рискованное решение, то есть решение, исполнение которого неизвестно чем закончится. Причем, если речь идет о начальнике, то принятие решения его жизни может и не угрожать и принимать он его может в спокойной обстановке. Однако исполнение его рискованного решения может закончиться не победой, а тяжелейшим провалом.

Нам, гражданским, в этом плане в сотни тысяч раз легче, чем офицерам. Наши решения, как правило, к смерти людей не ведут (не должны вести). Тем не менее они могут привести к материальным убыткам, и это тоже достаточно страшно. Поэтому и в мирной жизни полно «руководителей», которые по должности обязаны принимать решения и отдавать команды, но боятся это делать

и в любом сомнительном случае стараются поступить либо по инструкции, либо утвердить свое решение у начальника — снять с себя ответственность за последствия. Таких людей называют бюрократами, но неправильно, дело тут не в этом, а в отсутствии достаточной квалификации. Человек боится своего решения, когда не способен представить, что за ним последует. А такую способность дает хорошее знание своего Дела и, главным образом, опыт. Но опыт в принятии рискованных решений — это принятие и принятие таких решений, а для этого опять-таки нужна смелость. Не принимая решений, не наберешься опыта их принимать. Тут замкнутый круг, который разорвать можно только смелостью.